Результаты ЕГЭ 2014, или как выпускники посмотрели правде в лицо

В России закончился основной период сдачи единого государственного экзамена. Журнал «НМ» решил подвести итоги очередного учебного года вместе с Антонием Швиндтом, начальником отдела мониторинга и анализа Управления оценки качества общего образования Рособрнадзора.

— ЕГЭ–2014 — успех или провал?

— Единый государственный экзамен в этом году прошел объективно и честно. Наверное, впервые за всю его историю. В связи с этим, я считаю, что ЕГЭ прошел успешно. Успешно, с точки зрения организаторов. Рособрнадзор (Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки — Прим. ред.), совместно с органами образования субъектов Российской Федерации, отвечает как раз за то, чтобы экзамен проходил максимально открыто. Мы со своей задачей справились.

— Ухудшение результатов ЕГЭ в этом году в ряде регионов вы связываете именно с честностью проведения экзаменов, о которой упомянули?

— Конечно. В предыдущие годы были скандалы, связанные с утечкой ответов в Интернет. Даже победители олимпиад и отличники пользовались «слитыми» в Сеть материалами. Многие заранее готовились с преподавателями, а на экзамене им оставалось только списать. О честности речи не шло.

В этом году мы предупреждали всех, что нужно готовиться и рассчитывать только на свои знания. По сравнению с прошлым годом контроль был жестким: категорически запрещены мобильные телефоны и шпаргалки. Несмотря на это, многие все равно рассчитывали списать. Самое большое количество удалений было на первых двух экзаменах (26 мая) — по литературе и географии. Учащиеся не верили в жесткий контроль. Я считаю, что результаты хуже из-за этого. Да, баллы оказались ниже, но это реальные баллы.

Все варианты, которые распространялись в этом году мошенниками, оказались неверными. Под видом КИМов (Контрольно-измерительных материалов. — Прим. ред.) этого года они продавали материалы прошлых лет. Ни одной утечки, ни одного реального варианта этого года в Интернете не было.

— Какие процедуры были проведены во избежание списываний и попадания КИМов в Интернет?

— Во-первых, мы изменили схемы доставки экзаменационных материалов. В прошлом году они доставлялись на места за три дня. За них отвечали региональные министерства образования. Многие из них вскрывались, информация попадала в Интернет заранее. В этом году мы изменили схему доставки: все материалы хранились на складах спецсвязи, попасть на которые было непросто. Спецсвязь — это организация, которая занимается перевозкой высокоценных грузов. Это и позволило избежать утечек.

Во-вторых, в этом году пункты сдачи ЕГЭ были оборудованы видеокамерами. Часть из них работала в онлайн режиме: у специально обученных наблюдателей была возможность смотреть за экзаменом в прямом эфире на портале smotriege.ru. Так в онлайн режиме выявлялось много нарушений. Где не было возможности настроить онлайн-связь, видео записывалось и затем просматривалось по завершении экзамена. Основная мера, которую мы предприняли в этом году — это распределение КИМов по часовым поясам: Владивосток и Москва писали разные варианты. Вот такая большая работа была проделана. Безусловно, она дала свои результаты.

— Антоний, по-вашему, ЕГЭ — это объективная оценка знаний или нет?

— Я считаю, что да. У нас, к сожалению, многие до сих пор думают, что ЕГЭ — это исключительно тесты. На самом деле это далеко не так. ЕГЭ — постоянно меняется, например, в математике и литературе мы уже давно отказались от части А. Также никто не отменял часть С, которая подразумевает под собой развернутый ответ (эссе или сочинение). Многие говорят о необходимости возврата старой системы. Обосновывают тем, что раньше было проще. Но ведь это не так. Я сам сдавал экзамены по старой системе. Это было очень тяжело. Больше нагрузки, больше стресса для школьников. Лично мне пришлось сдавать семь выпускных экзаменов, а также десять вступительных в два вуза. Итого семнадцать экзаменов! Я уже не говорю об абсолютно разных требованиях. Получается два месяца сплошного стресса.

Сегодня у ребят есть возможность подавать документы сразу в пять вузов. Приезжать из регионов. Все намного проще, понятнее. В этом году мы отказались и от бумажных свидетельств ЕГЭ. Все в электронном виде. Данные содержатся в федеральной информационной системе. Получается, что все имеют одинаковый доступ к ведущим вузам страны.

— Министр образования не так давно сказал: «Учителя в результатах ЕГЭ не виноваты». А кто тогда виноват?

— Обучение в школе — это комплексный процесс. Посыл министра был следующий: одним ЕГЭ мерить все нельзя. Это только один из показателей. Мы же не зря отказались от оценки губернаторов, региональных органов образования и школ по результатам этого экзамена. Потому что когда оценивают подобным образом, все хотят высоких результатов. Это не соответствовало принципу честности и открытости и вызывало желание помочь выпускникам. Обучение в школе — это же не только образовательный процесс, но и процесс воспитания. Поэтому мы активно развиваем другие методы оценки качества образования. Оценка должна быть комплексной. Самое главное, что мы должны понимать: не стоит задача кого-то наказать, наша цель — преобразование системы, стимуляция к развитию.

— Что вы ответите людям, которые говорят: «Результат ЕГЭ — это последствия самого ЕГЭ»? Это результат заточенной подготовки к нему последних двух лет в школе, когда у учеников нет времени на свое общее развитие.

— Конечно, есть те, кто хочет сдать экзамен на минимальный бал. Они учатся решать только тесты. Но те, кто действительно хочет получить высокую оценку, поступить в престижный вуз, хочет постоянно развиваться, всегда найдет время и на книги, и на кино, и на занятия спортом. Все зависит от человека, от его умения организовать свое время и пространство. Многие говорят, что подготовка к ЕГЭ не требует больших временных затрат: подготовиться можно за полгода, три месяца. Поэтому ничто не мешает ребятам заниматься другими вопросами. И даже сам экзамен не отнимает много времени: сдали все, спокойно выбирают вузы и отдыхают.

— Личный пример: для того, чтобы поступить на факультет журналистики, нужно сдать ЕГЭ по литературе, где необходимо написать четыре развернутых ответа на поставленный вопрос и одно большое сочинение. Сдав экзамен, я понял, что ЕГЭ не допускает никакого творчества. Приступая к работе над сочинением, я в голове у себя держал критерии, по которым меня будут оценивать…

— В следующем году выпускники после второй четверти будут писать сочинение. Оно как раз и будет развивать творческое мышление. Мы прекрасно понимаем его важность, поэтому постепенно такая форма отчетности вернется в жизнь. Критерии будут, но не очень сложные. Но совсем без них, конечно, нельзя. При проверке сочинения слишком много субъективизма, ведь на один и тот же вопрос можно по-разному посмотреть и ответить. Вопросы оценивания — дело непростое. Понятно, что тесты оценить проще, это с успехом делает машина. Но все, что касается творческих заданий, — это человеческий фактор. Каждый, как бы он ни старался, смотрит на работу со своей субъективной точки зрения, через призму своего опыта и взглядов.

— А кто их будет проверять в середине года? Опять учителя?

— Ну не машины же.

— Значит, опять будут созданы критерии, по которым учителя будут вынуждены готовить выпускников? Где здесь творчество?

— Никаких жестких критериев пока нет. Будут созданы комиссии: каждая работа пройдет неоднократную проверку разными учителями. Перекрестная проверка позволит избежать субъективизма и дать достойную оценку работе.

— Со списыванием в этом году справились. Какие меры в дальнейшем будут предприняты, чтобы сделать ЕГЭ еще лучше?

— Мы обсуждаем сейчас следующий год. Планируем изменить устную часть экзамена по иностранным языкам. Откажемся от части А в Истории. Ведь, можно не знать точный день начала Синопского сражения, но необходимо уметь мыслить аналитически, сопоставлять разные исторические факты и делать выводы. Это, наверное, важнее, чем просто знание фактов. Что касается самой процедуры сдачи ЕГЭ, то в следующем году онлайн видеокамерами будет оборудовано еще больше аудиторий, а общественные наблюдатели будут работать в большем количестве регионов. Но это не все, может быть, появятся и новые мысли.

— По опросу Левада-Центра 42% респондентов до сих пор не доверяют ЕГЭ. Что с этим планируете делать?

— Общественное мнение меняется не так быстро, как хотелось бы. Но процесс изменения начался. Ни выпускники, ни их родители просто не верят в объективность оценок. По их мнению, все бюджетные места заняты олимпиадниками и «липовыми» стобальниками, реальные знания которых видно по результатам первой сессии, когда становится понятно, что эти баллы не настоящие. Во многом они правы. Поэтому как можно доверять? Должно пройти определенное количество лет, честных и открытых экзаменов (по примеру этого года), прежде чем мнение серьезно поменяется. Мы делаем все возможное, чтобы изменить ситуацию. Всероссийское движение «За честный ЕГЭ», общественные наблюдатели — это только часть проделанной нами работы. Но многое предстоит еще сделать.

— Появилась информация, что в этом году ЕГЭ подорожал более чем на 600 млн рублей. С чем это связано?

— Честно говоря, я точную цифру не скажу, по-моему, в расчете на одного сдающего ЕГЭ стоит сто пятьдесят рублей. Это не такие большие средства, согласитесь. А в этом году были установлены еще и видеокамеры. Но ведь они не на год установлены, а будут и дальше работать. Во многом именно благодаря видеонаблюдению удалось так честно и объективно провести ЕГЭ.

— Вы согласны с мнением, что у нас в стране за последнее два десятилетия сложилось такое общественное мнение: каждый человек обязательно должен закончить 11 классов, а потом получить высшее образование?

— Да, такое мнение сложилось.

— Вы, устанавливая минимальные проходные баллы, способствуете этому. Любой человек, переступив через эту планку, имеет право поступить в вуз на платное отделение. При этом не важно, в какой: государственный или коммерческий. Отсюда возникает большое количество проблем: низкая грамотность специалистов, выходящих на рынок труда, молодые люди, повально «косящие» от армии, и т.д. Вам не кажется, что стоит установить достаточно высокие проходные баллы, чтобы в вузы поступали лишь достойные люди, а не те, кто одиннадцать лет просидел за последней партой, глядя в окно? Это неплохой стимул для учебы, согласитесь? Таким образом, можно решить множество острых вопросов. Например, покончить с коммерческими вузами, чтобы образование в нашей стране наконец перестало быть просто бизнесом, а приносило плоды. Президент уже давно говорит о необходимости реформирования среднего профессионального образования. Вот люди и пойдут учиться на слесарей, плотников и сантехников после 9-ти классов.

— Я с вами полностью согласен, есть много вузов, которые предоставляют некачественные образовательные услуги, по факту торгуя дипломами. Мы очень активно ведем контроль в этой области. Некачественные вузы должны уйти с рынка. Я абсолютно согласен с тем, что рабочие профессии необходимо поддерживать. Высшее образование должно остаться высшим образованием, а не справкой о том, что ты что-то можешь. Честные и объективные результаты ЕГЭ помогут ребятам избрать верный жизненный путь. Особенно тем, кто не показывает больших успехов в учебе. Высшее образование им, наверное, просто не нужно, они пошли его получать по инерции, потому, что родители так сказали.

С удовольствием общаюсь с ребятами из МАМИ (Московский государственный машиностроительный университет. — Прим. ред.), которые говорят о том, что с успехом бы работали в автосервисе, зарабатывали хорошие деньги, занимались любимым делом. Но есть общественное мнение, есть желание родителей. В итоге они мучаются. Может быть, некоторые пока просто не дозрели до серьезной учебы и им нужно поработать. А для этого хватит и среднего специального образования.

— Вы считаете, что оканчивать одиннадцать классов не обязательно? Можно получить аттестат после девятого и уйти получать среднее специальное образование?

— Возможность есть. Если ты чувствуешь, что уже хочешь работать, что-то создавать, то, пожалуйста, вперед. Вокруг много примеров. Например, Work Skills Russia — чемпионат по профессиональному мастерству. Когда сам побываешь на таком мероприятии, сразу хочется стать поваром, строителем и т.д. Ведь это же очень интересно! Не стоит идти на поводу у общественного мнения и мнения родителей, а надо получать рабочую профессию, работать и идти по своему жизненному пути.

— Но ведь государство должно предпринимать какие-нибудь действия, чтобы эти профессии стали популярнее? Наш журнал, например, этим успешно занимается. Корреспонденты ездили на заводы, фабрики, спускались в шахту и пр. Но этого явно не достаточно. Опытные рабочие говорят, что не идут молодые люди в профессию, а значит, и передавать им свой опыт некому. Как объяснить молодому человеку, что на столяра и шахтера на улице косо не смотрят?

— Чемпионат, о котором я уже говорил, поддерживается государством. Он активно развивается. Я недавно общался с министром образования и науки Республики Северная Осетия. Там недавно закончился аналогичный чемпионат Северо-кавказского федерального округа. Подобных примеров много и в Якутии, и в Красноярском крае, и в других субъектах федерации. Все это уже происходит в России. Ребята, которые посещают эти мероприятия, действительно загораются этим и участвуют. Это очень хорошие программы.

— Возможно, такие программы стоит внедрять уже в школьных стенах, а не обходиться скучными занятиями по труду.

— Все это уже делается. Недавно на заседании Правительства рассматривали этот вопрос. Я рекомендую всем почитать об этом, ознакомиться. Понятное дело, что завтра миллионы людей не пойдут учиться на рабочие специальности, но этот процесс уже запущен, он уже дает свои результаты.

— У нас в стране не так давно появился новый субъект федерации. Как планируется внедрение ЕГЭ в Крыму? Ведь там не только другая оценка знаний, но и учебники…

— У нас определен законом переходный период для новых субъектов — для Севастополя, для Республики Крым. В этом году ребята сдают ЕГЭ добровольно. Пока вот в таком экспериментально-добровольном режиме.

— В СМИ прошла информация, что аналог ЕГЭ будет использоваться и в университетских стенах, заменив защиту дипломной работы. Это правда?

— Очень часто информация в СМИ искажается. Очень важно, чтобы ребята, учась в вузе, получали свои оценки объективно и честно. Мы знаем, что в высшем образовании есть коррупция, установленные расценки на зачеты и экзамены. Понятно, что победить это можно, если предпринимать какие-то меры. Но это отнюдь не значит, что мы планируем введение ЕГЭ в вузах. Мы планируем создать в ряде вузов систему, при которой преподаватель, проводивший лекции, не может принимать экзамен. Вместо него это делает либо независимая комиссия, либо другие преподаватели. Это, конечно, сокращает коррупционную составляющую. Подобный опыт имеют ряд ведущих вузов, где удалось побороть коррупцию, и где все максимально объективно и честно проходит при сдаче экзаменов. Этот опыт мы планируем распространять и дальше. Но речь о внедрении в вузы аналога ЕГЭ не идет.

От автора

Ищем ответы в себе

— «Дает корова молоко» — написать это не то что красиво, а грамотно оказывается совсем нелегко. К такому неутешительному выводу можно прийти, взглянув на результаты Единого государственного экзамена в этом году. Оказывается, родной язык — теперь главный кошмар России. Президент нашей страны на заседании Совета по межнациональным отношениям отдельно остановился на этом вопросе: «Результаты ЕГЭ по русскому языку в этом году показали далеко не радужную картину… это повод еще раз вернуться к программам преподавания русского языка, требованиям к качеству работы преподавателей». В противовес главе государ-ства звучит реплика министра образования: «Учителя в результатах ЕГЭ не виноваты». Вот и думайте теперь, чью же позицию принять? Но прежде чем ответить, стоит хорошо подумать. Средний балл по русскому языку упал с 63,9 до 62,5, второй обязательный для сдачи предмет (математика) радует еще меньше — 49,6 против 39,6 в этом году. Встает вопрос: что за год произошло с преподавателями словесности, алгебры и геометрии? Видимо, их квалификация и профессиональные навыки резко упали, а программа, в которую изменения вносятся с завидной регулярностью, снова не отвечает каким-то стандартам. Получается так? Думаю, нет. Ведь средний возраст учителя в России уже давно за «сорок», и главная их вина в том, что со своим классическим педагогическим образованием они плохо уживаются в современном мире «гаджетов и облачных систем хранения информации».

Наш герой сказал одну фразу: «Обучение в школе — это же не только образовательный процесс, но и процесс воспитания». Во многом он прав, но в том-то и проблема, что процесс воспитания давно возложен лишь на одну школу. В вечной борьбе добра и зла школа выступает последним оплотом нравственности и порядка. К сожалению, исключительно в школьных стенах современные дети могут понять истинный смысл фразы «Красота спасет мир», ведь на банках с газировкой и сигаретных пачках этого не пишут. Понять — это одно, а понять правильно — совершенно другое. Ведь речь идет о красоте духовной, а не о длине ног и объеме талии. Поймут ли?

Поймут, если за пределами школьной территории детей не будут оставлять на произвол судьбы родственники. Сегодня в моей голове все чаще всплывают короткие клипы-воспоминания: мне приблизительно пять лет, я захожу в Третьяковскую галерею за руку с бабушкой; вот мы уже около Храма Христа Спасителя. Мне было всего пять, и я мало, что понимал, глядя на «трех богатырей» В.В. Васнецова. Но, когда недавно в суматохе дней я снова оказался перед этой картиной, в моих глазах стояли слезы. Слезы радости и благодарности этому человеку. Именно она заложила в мою голову то, из чего впоследствии и формируется человек, культурный фонд нации. Именно это абстрактное «нечто», ни разу за одиннадцать лет не позволило мне оскорбить одноклассника, учителя и, как следствие, самого себя.

Нет, я не хочу показать, насколько я культурный и образованный человек. За мной водятся некоторые грешки, я могу позволить себе крепкое словцо, да и, честно признаться, алгебру я в школе не особо уважал. Прежде чем винить преподавателей, форму выпускных экзаменов и систему, я предлагаю каждому разобраться в себе. Система, частью которой все мы являемся, и дальше будет давать сбои и результат, равный шестидесяти двум баллам, если каждый из нас не попытается ее изменить, начав с самого себя. Ведь именно от нас зависит то, что корова и дальше будет давать молоко, а не кефир. Мы — не последнее поколение в нашей стране.

интервью подготовил Никита Павлюк-Павлюченко