Легенда за забором

Живая легенда порой находится рядом с нами, однако мы зачастую проходим мимо, не замечая её. На месте аэродрома на Ходынском поле, построенном в 1910 г. и закрытом в 2003-м находится брошенная военная техника. Когда закрывали аэродром, предполагали, что на его месте будет построен музей авиации. Но об этом быстро забыли. И знаменитая авиационная техника ржавеет за ветхим забором.

Такая ситуация не понравилась членам Молодежной палаты при муниципальном собрании ВМО Хорошевское. Огромная территория, историческая авиатехника – все это могло бы стать не только неотъемлемой частью района, но и принести огромную пользу молодым людям всей Москвы в рамках молодежной политики, патриотического воспитания, и даже помочь в профориентации подрастающего поколения. Наш корреспондент встретился с некоторыми активистами из районной Молодежной палаты – Виталием Еремеевым, Вячеславом Озеровым и Владимиром Пусевым. Каждый из них готов отстаивать идею создания музея до конца. Когда они говорили о судьбе самолетов с Ходынского поля, у них горели глаза. Они в деталях рассказывали, каким должен быть музей авиации.

Н.М: Почему вы загорелись идеей создания музея авиационной техники?

Виталий: Я родился в этом районе и видел, какое количество аэродинамических испытаний проходило здесь, сколько машин отсюда взлетало. Я видел период расцвета, и на моих глазах происходило увядание: уходили конструкторские бюро, Ходынское поле застраивалось жильем. Видел как сюда по одному, по двое свозили самолеты, и как изящные красавцы превращались в развалины.

Владимир: Заинтересовала нас эта проблема еще и потому, что мы работаем на территории КБ Сухого, ходили раньше на этот аэродром. В прошлом здесь летали самолеты, а теперь те, которые остались на приколе, находятся в ужасном состоянии.

Вячеслав: Кроме того, наша молодежь не равнодушна к авиационной технике. Молодость – пора романтики. Сейчас техника, которая одиноко стоит на Ходынке, представляет собой печальное зрелище. Мы хотим, как минимум, чтобы она выглядела хорошо, а как максимум, чтобы была в музее.

Н.М: Кто кроме вас, троих, занимается организацией музея?

Виталий: Нас 10 человек – все члены Общественной молодежной палаты.

Н.М: А кто был инициатором?

Владимир: Это было коллективным решением. Мы обсуждали проблемы района, и эта тема оказалась важной для воспитания молодежи, наболевшей. Мы и взялись за ее реализацию, хотя с самого начала понимали, что дело не простое.

Н.М: Что по этому поводу думают вышестоящие инстанции? Поддерживают вас?

Виталий: У исполнительной власти от наших инициатив идет нервный тик. По определению, та вертикаль власти, которая выстроена, иногда оказывается менее эффективной, чем местное самоуправление. Местные всегда будут заботиться о своем районе лучше, чем поставленные на должность начальники. Мы хотим доказать, что местное самоуправление должно заниматься серьезными вопросами, а не только вопросами, как перевести бабушку через дорогу.

Н.М: Когда вы начали эту работу?

Виталий: В начале июля. Мы находимся на старте. Сейчас мы уперлись в вязкую вертикаль власти. Чиновники с трудом принимают решения, и в какой-то степени боятся конкуренции с нашей стороны, как более эффективных менеджеров.

Н.М: Скажите, привлекают ли ваши идеи инвесторов?

Виталий: Для того, чтобы заинтересовать кого-то из бизнесменов, нужен реальный эффект: возможность списания средств, которые будут затрачены на организацию музея, из налоговой базы, или показать спонсорам, что их бизнес социально ответственный. Но, отвечая на вопрос, можно сказать, что да, привлекают. У нас уже есть предварительные договоренности со спонсорами.

Н.М: Вы не размышляли о том, как к вашей инициативе привлечь более широкий спектр людей: молодежные организации района, округа, всей Москвы?

Виталий: Конечно, мы думали и думаем над этим, у нас есть идея выйти на федеральный уровень, потому что проблема такого рода не может решиться силами одного муниципального образования. Для того, чтобы у людей появилась возможность увидеть эту технику, нужно хотя бы сделать площадку с нормальным функционированием, с охраной, крышей, с какими-то поддерживающими структурами: кафе, детским авиационным клубом. В музей люди ходят один раз. Для того, чтобы он жил, здесь должны быть аттракционы, постоянные выставки, соревнования по военно-воздушному моделированию и так далее.

Владимир: Это все пока в перспективе, сейчас мы начинаем говорить об этом на разных уровнях власти.

Вячеслав: От местных молодежных советов поступают предложения помощи. Они говорят, что поддерживают идею восстановления самолетов, идею музея.

Н.М: А у вас есть пошаговый план, как вы собираетесь осуществлять вашу идею?

Виталий: Для начала мы хотим добиться максимальной известности этой проблемы в городе. Мы планируем организовать здесь большой благотворительный концерт с участием звезд, который, если получится, состоится в день города в этом году. Второй этап – найти средства на реставрацию одного или нескольких знаковых самолетов. За этими серийными номерами скрыта большая история. Возможно, среди этих самолетов есть машины, участвовавшие в войне. К примеру, говорят, что на одном из самолетов, стоящих здесь, летели до Берлина Егоров и Кантария со знаменем, которое они водрузили на Рейхстаг, и теперь оно является знаменем Победы.

Владимир: Еще есть идея послать в блог Президента России Дмитрия Медведева фотографии самолетов с предложением о создании авиационного музея. Пусть он посмотрит, в каком состоянии они находятся.

Виталий: Да, или так. Вообще мы хотим начать с какой-то маленькой площадки. Понятно, что сразу взять и отремонтировать 30 самолетов и 5 вертолетов, находящихся на Ходынском поле, нереально. Надо идти вперед небольшими шагами. В итоге мы видим здесь комплекс с музеем, кафе, аттракционами, площадками для тематических выставок. К каждому экспонату должны быть представлены аудио и визуальные дополнения, без которых современные музеи не живут, и должен быть здесь детский авиа-клуб.

 

Сейчас много говорится о патриотизме, добавляет Вячеслав, но вот ситуация: огромное поле, покрытое травой. Вокруг современные здания. Даже странно, когда ты смотришь на эти самолеты, и хочется плакать. Они имели прекрасную трудовую жизнь. По существу – это кладбище: самолеты умирают. У них спущены шины, стерта краска, половина разобрана. Что с ними делать? Молодежная палата решила их оживить, заставит снова работать на молодое поколение. Ребята уверены, что все планы их рано или поздно будут реализованы. Ребята считают, что члены министерств обороны, культуры, образования, молодежной политики должны приехать сюда, посмотреть и решить, что со всем этим делать.

 

У идеи «ходынских активистов», несомненно, есть потенциал, а у самих ребят – желание работать и бороться. Во время разговора с ними мне вспомнились слова мэра Москвы Юрия Лужкова: «В Москве сегодня около 1000 молодежных организаций. Для них не составит проблемы разработать 300 направлений для работы – не мелкотравчатых задачек, а настоящих крупных целей для молодежи, касающихся производства, науки, нанотехнологий, общественной и экономической деятельности». При этом Юрий Михайлович отметил, что молодежь сама должна выступать с инициативой и предлагать свои проекты, а Правительство Москвы и Департамент семейной и молодежной политики готовы помочь им организационно и финансово. Пока в отношении ходынской инициативой этого нет. Возникшие на первом этапе трудности пока не позволяют активистам двигаться дальше. Однако, это только начало пути. Мы надеемся, что в будущем у них все получится, и идея сделать на месте кладбища самолетов авиационный музей воплотится в жизнь.

Екатерина Силина