Четверг 28.03.2024

Актуальные новости


Новости

общество

17 Сен, 14:24

Анонсы

Церковь – это не стены и кровля, но вера и жизнь

20. 11. 2012 1 523

Церковь – это не стены и кровля, но вера и жизнь

                                             Иоанн Златоуст

Муром, как и всякий уважающий себя город, стоит на семи холмах. На одном из них, Воскресенском, находится монастырь, престольный праздник которого приходится на Светлое Христово Воскресение. Дата основания монастыря, первые сведения об обители – ведомы только Богу. Этот окраинный монастырь стоял на границе освоенной местности; на страницы летописей информация об окраинных монастырях попадала редко. Однако, известно, что в сентябре 1198 г. в Муроме была учреждена епископская кафедра, и поставлен первый епископ Муромский и Рязанский Арсений. Это дает основание полагать, что в Муроме был не только мужской, Спаса что на бору, монастырь, но, по определению, имела место женская обитель, на которую возлагались определенные важные функции: распространение православия среди местного населения, жившего по законам матриархата. Монахини являли собой пример для «лучших жен» финно-угорского населения. Свято-Воскресенский монастырь стал и первой женской обителью в Муроме, и единственным муромским монастырем, расположенным за городскими укрепленными стенами.

Монастырь принимал православных «боярынь, жен и вдовиц и девиц», ушедших от мира. Тех же, кто оставался в миру, по Уставу князя Ярослава, монастырь был призван воспитывать, а иногда и перевоспитывать, для неверных жен он был местом ссылки и заточения ([1]). Сестры обучали население грамоте и ремеслам, предоставляли работы. Образовалась рукодельная мастерская, и было налажено штучное производство одежды и облачений, некоторых видов элитарного христианского искусства с привлечением традиций местного финно-угорского населения, таких, как низанье жемчугом, что дополняло всевозможные виды славянской вышивки шелками, золотой, серебряной нитью и отделки платья блестками и запонами.

Как территориальная и административная единица монастырь отвечал за социально-экономическое развитие своих вотчин. Согласно «Правилу о церковных людях» XIII в., от лица христианского государства и общества монастырь оказывал благотворительное вспомоществование социально незащищенным слоям населения, например, кормил или наделял единовременной помощью продуктами питания калек и нищих ([2]); здесь была больница–скудельница и богадельня, как пристанище, для инвалидов, больных, увечных и немощных, чтобы церковные люди не ходили по городам, собирая милостыню ([3]). Свято-Воскресенский монастырь следовал священному правилу древних палестинских обителей: приезжающих и приходящих богомольцев всякого звания принимать и по возможности успокаивать во всем — в помещении, пище и в духовных нуждах. Не забывал монастырь неимущих вдов, собирал приданое сиротам — девицам; выкупал пленных; принимал на свою землю переселенцев, давал ссуды из монастырской казны деньгами, хлебом, семенами, как отдельным лицам, так и обществу, иногда под залог имущества. Монастырь оставался социальным институтом призрения, который оказывал населению внимание, участие, сочувствие и милосердие ([4]).

 

О швейной светелке Свято-Воскресенского монастыря

Мастерская Свято-Воскресенского монастыря одной из первых и немногих в Залесской Руси наладила изготовление необходимого в богослужении облачения. Если крупный жемчуг шел на оклады икон, ювелирные изделия, то мелким, так называемой жемчужной пылью, расшивали саккосы, фелони, епитрахили священников. Говоря о шитье жемчугом, употребляют термины «низанье» и «саженье»; «саженье жемчугом» — это прикрепление жемчужной нити к ткани, что приближало это занятие к вышивке. Иногда низание сочетали с вышивкой нитью.

Муромские мастерицы вышивали плащаницы, пелены и покровы, церковные завесы, хоругви — эти вещные воплощения молитвы, наряду с книгами и иконами, были предметами богословия. Искусство монастырских вышивальщиц было поистине драгоценным и высоко ценилось, о чем свидетельствуют описания церковных ризниц. Уже в ХII в. в описи монастыря Ксилургу на Афоне упоминается епитрахиль и пелены русской работы. К сожалению, ткань – материал не прочный. Многие шедевры древнерусского шитья погибли в пожарах, войнах, обветшали от частого употребления. Сохранились редкие экспонаты, представленные в отечественных и европейских музеях.

Умелые мастерицы приглашались в княжеские светелки. Иван Грозный забирал во дворец вышивальщиц от опальных князей. Обучение девушек длилось около семи лет, светелки собиралась годами. Кремлевская мастерская смогла восстановить свою численность после польской интервенции — от 15 до 60 мастериц — только за 60 лет.

Материалы, используемые в шитье, были чрезвычайно редки и дороги, их привозили из Турции, Персии и Европы. Для вышивальных работ необходимы были драгоценные камни и ювелирные вставки из золота и серебра, золоченые и серебряные нити, многоцветные шелка. Только жемчуг был в Муроме свой. Создание и содержание вышивальных светлиц было доступно лишь некоторым князьям и монастырям. Судя по данным вкладных книг Соловецкого монастыря и Описям ризной казны XVI — начала XVIII вв. даже в Соловецкий монастырь поступали чаще всего готовые церковные одеяния.

Свято-Воскресенская обитель относилась к характерному для средневековой Руси «мирскому монастырю», тесно связанному с крестьянским миром. Монастырь и создавал этот мир, и сам обустраивался при содействии целого общества, для того, чтобы, — по словам В.О. Ключевского, — «обывателям было, где постричься в старости и при смерти «устроить душу» посмертным поминовением». Мирское происхождение объясняет отсутствие сведений об основателе и дате основания монастыря ([5]). Характерной особенностью как отечественной, так и зарубежной историографии является использование материалов крупных монастырей. В то время как мелкие и средние монастыри остались вне сферы научного интереса историков. От многих из них не осталось никаких документов.

В ХII в. монастыри появились вокруг большинства городов Северо-Восточной Руси, а Муром был крупнейшим и богатейшим из них. Здесь пересекались пути с Юго-Восточной Балтики, Запада — в Волжскую Булгарию и на Восток, и шел непрерывный поток колонистов из Новгорода и Киев. Люди селились вокруг военно-административных центров или окраинных монастырей. Монастыри часто становились опорными пунктами крестьянской колонизации. Они служили для переселенцев и хозяйственным руководителем, и ссудной кассой, и приходской церковью, и, наконец, приютом под старость. Бродячее население оседало вокруг монастырей, — так корнями деревьев сцепляется зыбучая песчаная почва, — писал В.О. Ключевский ([6]). В ХII в. Благочестивые муромские князья дали грамоты монастырю на занятые пространства и ругу. Муром, прежде только облагавшийся данью, выделяется в новую самостоятельную отчину, становится оплотом княжеской власти.

По географическому положению, Свято-Воскресенский монастырь стал как бы надвратным храмом на северных и восточных воротах города на Оке. Покидая город, путник мог помолиться перед дальней дорогой, прибывший же — находил приют на монастырском постоялом дворе, а в случае надобности – и помощь в монастырской больничной палате.

Это всегда была стратегически важная высота, со сторожевыми дозорными вышками. Отсюда и сегодня открывается захватывающий вид на заречные дали. Склон горы не просто крут, а отвесно подрублен; много веков назад его поверхность была промазана глиной. Во время атаки противника склон поливали водой, и скользкая поверхность была неприступной. С трех сторон гора окружена оврагами и ручьями, впадающими в Оку. Когда-то здесь было языческое святилище и некрополь, а по преданию, — логово страшного Змея. Когда в первой церкви, поставленной князем Глебом, звонил колокол, то над горой поднимался дым от дыхания Змея, он держал жителей в страхе… На месте святилища был поставлен Свято-Воскресенский монастырь, воскресивший для новой жизни окрестное население.

Царь Иван Грозный и митрополит московский Макарий отправили в Муром писателя Ермолая для записи народных преданий ([7]). Так появилась сюжетная Повесть о благочестивых князе Петре и княгине Февронии. Первый сюжет этой повести рассказывает об Агрикове мече, сокрушившем страшного Змея. 

 



[1] Имеется ввиду: неверных христианскому образу жизни.

[2] Отличительной чертой благотворительности была «слепая» раздача милостыни, при которой какие-либо расследования о нищих, расспросы их и т.п. не только не производились, но прямо воспрещались учениями святых отцов.

[3] Первые в государстве больницы, в которых бедные призревались и пользовались бесплатным лечением, были учреждены Переяславским епископом, впоследствии Киевским митрополитом, Ефремом в 1091 г.

[4] Уже в Церковном уставе 996 г. упоминается об обязанностях духовенства по надзору и попечению за призрением бедных; на содержание церквей, монастырей, больниц, богаделен была определена «десятина» от хлеба, скота, судебных пошлин и т.п.

[5] Ключевский В.О. Полный курс лекций по русской истории. Коломна, 1917.

[6] Там же.

[7] Ермолай жил в Пскове, и сан священника совмещал с занятиями литературой. Его труды были замечены книжниками из окружения царя, и уже в 1555 г. Ермолай стал протопопом московской кремлевской церкви Спаса на Бору. «Повесть о Петре и Февронии» писатель начал по указанию митрополита Макария. Работа была связана с подготовкой канонизации святых на церковном соборе в 1547 году. 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Система Orphus

Важное

Рекомендованное редакцией