20 октября 2011 года на привокзальной площади Челябинска рядом с главным символом города – монументом «Сказ об Урале» – торжественно открыли памятник чехословацким легионерам.
На гранитной плите 262 фамилии и пафосная надпись: «Здесь покоятся чехословацкие солдаты, храбрые борцы за свободу и самостоятельность своей земли, России и всего славянства. В братской земле отдали жизни за возрождение человечества. Обнажите головы перед могилой героев». Какие же подвиги совершили у нас братья-славяне, чтобы заслужить подобные почести? Опросы в городах, где в 1918-1919 годах побывали чехи и словаки, показали, что об их участия в Гражданской войне знает менее 6% жителей, ещё около 64% «что-то такое» слышали, а 30% не имеют представления, о ком идёт речь. Судя по надписи, легионеры – воплощение чести, доблести и благородства. Однако документы того времени рисуют иную картину.
История мятежа
Гражданские войны разгораются медленно. Даже когда позиции сторон непримиримы, людям трудно поднять оружие на своих… Чтобы смута полыхнула в полную силу, нужны те, кто станет убивать без жалости, нужны чужаки! В России эту роль сыграл 50-тысячный чехословацкий легион, в 1918 году захвативший обширные территории Южного Урала, Сибири и Дальнего Востока. Добровольческие части из пленных чехов и словаков появились в России в первые дни войны. В октябре 1917 года на Украине из них был сформирован легион, равный по численности стрелковому корпусу. Когда Совнарком заявил о выходе из войны, чехословаки отказались подчиняться его решению. 15 января 1918 года легион официально перешёл под французское командование. Немцы потребовали удалить корпус из России. Кратчайший маршрут – через Архангельск – их не устроил. Слишком уж быстро чехословаки могли оказаться во Франции. Пришлось согласиться на отправку их через Владивосток. К маю 1918 года 63 поезда с легионерами растянулись по всей транссибирской магистрали.
Чехословаки должны были ехать безоружными. Для самообороны им оставили по одному пулемёту и два-три десятка винтовок на эшелон. В реальности всё было не так благостно. Внутренние полости вагонов заполнили тысячи винтовок, сотни разобранных пулемётов… С таким арсеналом чехословаки чувствовали себя уверенно и смело вступали в конфликты. В Челябинске они убили венгра, выбросившего из окна железку, которая ранила чеха. На следующий день власти арестовали преступников. 17 мая 1918 года легионеры силой освободили товарищей, попутно захватив городской арсенал: 2800 винтовок и артиллерийскую батарею. Совнарком потребовал вернуть оружие. В ответ легион поднял восстание и начал захватывать российские города, лежащие на транссибирской магистрали. 26 мая пал Челябинск, 28 числа – Нижнеудинск, 29 – Канск, 30 – Сызрань, 31 – Петропавловск и Томск, 2 июня – Курган. Казалось бы, мятеж произошёл стихийно… Однако не всё так просто.
Во-первых, ещё на Украине к корпусу стали присоединяться офицеры из соседних частей. К маю «золотопогонников» в эшелонах было втрое-вчетверо больше штатной численности. Похоже, руководство легиона заранее подбирало тех, кому можно будет передать власть в захваченных городах. Во-вторых, к началу мятежа высадка войск Антанты в российских портах уже шла полным ходом: 6 марта англо-американский десант захватил Мурманск, 5 апреля японские войска прибыли во Владивосток. В-третьих, вождь мятежа, Радола Гайда, ещё 3 мая разослал по эшелонам приказ: «Всё оружие, находящееся в укрытии, вынуть и разделить равномерно между личным составом, все пулемёты подготовить к бою… Раздать личному составу ручные бомбы и гранаты… Точно разведать станции стоянки, чтобы захват шёл быстро, действовать решительно». До инцидента в Челябинске оставалось ещё две недели!..
Коварство – их второе имя
О том, как легионеры захватывали города, расскажу на примере родного Петропавловска. 24 мая 1918 года на железнодорожную станцию прибыли три эшелона. Чешские патрули вышли в город с оружием и начали провоцировать конфликты. 25-26 мая произошло несколько стычек. Однако Совдеп на провокации не поддался. Тогда 28 мая чешский патруль бросил бомбу в здание, где – по его сведениям – располагался штаб Красной гвардии. Легионеры не знали, что накануне он переехал. Совдеп перевёл гарнизон на казарменное положение. Красногвардейцев было меньше – в общей сложности около 800 человек. Примерно 500 из них заняли оборону на консервном заводе, огороженном кирпичной стеной. Конный эскадрон разместили на меновом дворе. Пехотную роту выдвинули к Воскресенской площади, как заслон от атаки со стороны Подгорья, где сконцентрировался отряд местных белогвардейцев (примерно 70 человек). Остальные солдаты несли охрану Совдепа, почты, железнодорожной станции, банка, телеграфа и других учреждений города.
Чехов было значительно больше. В отличие от обороняющихся, у них имелась артиллерия. Но вступать в бой легионеры не стали, решили действовать обманом. 28 мая в город прибыла французская военная миссия. Она заверила Совдеп, что уладит конфликт мирным путём. 29 мая осадное положение было отменено, и красногвардейцев распустили по домам. В ночь на 31 мая чехословаки захватили консервный завод. К утру весь Петропавловск был в их руках. Начались расправы над защитниками города. Группа арестованных рабочих была зарублена конвойными в рощице близ Новопавловки, эскадрон красных конников – в Германовской заимке. Венгров-интернационалистов расстреляли у дороги на Асаново. Убийства продолжались несколько дней. Достаточно было указать на человека, заявить, что это большевик, и с ним расправлялись на месте. Точное количество жертв неизвестно, но их явно было больше тысячи.
Это число могло многократно возрасти, если бы работающие в Совдепе Прасковья Калюжная и Настя Прокопичева не успели уничтожить документы. Храбрых женщин несколько дней пытали, а затем расстреляли вместе с главой города – Николаем Дубининым – и остальными депутатами Совдепа. Бессудные расправы прокатились по всему Петропавловскому уезду. К середине июня чехословацкий корпус захватил транссибирскую магистраль и принялся расширять зону оккупации. 30 июня легионеры заняли Шадринск, 11 июля – Ялуторовск, 20 июля – Тюмень, 25 июля – Туринск, 27 июля – Камышлов, 30 июля – Ирбит. На Южном Урале 18 июня был захвачен Троицк, 27 июня – Верх-Нейвинск, 25 июля – Екатеринбург. В Поволжье легион 8 июня занял Самару, 22 июня – Симбирск, 7 августа – Казань. В каждом городе приход «освободителей» сопровождался казнями тысяч людей.
Мародёры, каратели, изменники
С первых же дней мятежа шла активная охота за «трофеями». Начав с государственных складов, легионеры вскоре переключились на частные предприятия, магазины, квартиры и дома. Пытающихся протестовать объявляли большевиками и расстреливали. «Братьев-славян» не останавливали ни пол, ни возраст, ни число протестующих. На одном из самарских заводов было убито более 1500 рабочих, защищавших оборудование от мародёров. Даже лояльные белогвардейцам газеты писали, что легионеры «…как саранча, волной прокатились по Сибири, грабя и пожирая всё на своём пути». Мародёрство разлагает армию. К началу 1919 года в легионе упала дисциплина, участились случаи неповиновения офицерам. Подразделения стали самовольно покидать боевую линию, оголяя фронт. В феврале руководство Антанты вывело корпус с передовой.
«Отойдя в тыл, чехи стали стягивать туда же свою военную добычу, – писал об этом позже генерал Краснов. – Последняя поражала не только своим количеством, но и разнообразием. Чего-чего только не было у чехов! Склады их ломились от огромного количества русского обмундирования, вооружения, сукна, продовольственных запасов и обуви… Металлы, разного рода сырье, ценные машины, породистые лошади… Одних медикаментов ими было забрано на сумму свыше трех миллионов золотых рублей, резины – на 40 миллионов рублей, из Тюменского округа вывезено огромное количество меди и т. д. Чехи не постеснялись объявить своим призом даже библиотеку и лабораторию Пермского университета… По самому скромному подсчету, эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов золотых рублей». Оценки генерала оказались заниженными. Подсчёты Нарокомфина СССР, завершившиеся к 1925 году, дали цифру в 10 миллиардов.
Однако преступления легиона на этом не закончились. В тылу он получил новые задачи: охранять транссибирскую магистраль и бороться с партизанами. О том, как они выполнялись, написал в своих мемуарах генерал Грэвс, командующий американскими войсками в России: «В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек убитых антибольшевистскими элементами». Если кто-то повреждал железнодорожное полотно, чехословацкие каратели сжигали окрестные деревни, расстреливали и вешали их жителей. Если от партизанской пули погибал кто-то из легионеров, в отместку убивали десяток заложников. Колчаковские генералы смотрели на эти зверства сквозь пальцы… А зря! Через несколько месяцев, когда фронт на западе рухнет, легионеры не пощадят союзников. Контролируя железные дороги, чехословаки будут пропускать на восток только свои эшелоны, отбирая паровозы у санитарных поездов и отцепляя посреди тайги составы с беженцами.
Всё это будет происходить в разгар зимы. Уже через несколько часов брошенные в вагонах люди замерзнут насмерть. Разбитой белой армии тоже придётся не сладко. Паровозы и теплушки легионеры заберут себе. Их русские союзники вместе с семьями будут вынуждены отступать пешим порядком – в трескучий мороз по глубокому снегу. Десятки тысяч погибнут от холода, голода и болезней… В Иркутске наступит очередь адмирала Колчака. На переговорах с местным «Политцентром» легионеры обменяют его на свободный проезд с захваченной добычей. Впрочем, всё награбленное им сохранить не удастся. На Дальнем Востоке железные дороги к тому времени перейдут под контроль японцев, и конфисковывать паровозы взамен вышедших из строя никто не позволит. Часть груза придётся бросить. В числе прочего на одной из забайкальских станций Красная Армия обнаружит и вернёт в Петропавловск оборудование консервного завода – единственного крупного предприятия в городе.
Как появляются скандальные памятники?
Сегодня для большинства жителей России Гражданская война – далёкое прошлое. Представители власти не исключение. После открытия памятника легионерам в Челябинске, когда жители стали возмущаться, глава области Михаил Юревич заявил: «Я, честно говоря, сам узнал об этом в Интернете. Видимо, муниципалитет дал разрешение… В такие мелочи, поверьте, я как губернатор просто не вмешиваюсь. Если муниципалитет решил установить этот памятник – да ради Бога, пусть ставит памятники хоть кому».
Такая позиция властей – не редкость в городах, где «геройствовали» оккупанты. Пользуясь этим, чешская ассоциация «Военные мемориалы» при каждом удобном случае ставит памятники легионерам не на кладбищах, как это предусмотрено договором 1999 года «О взаимном содержании военных захоронений», а в самых людных местах – в историческом центре города или на привокзальной площади. Вот только нужны ли России эти монументы? И не пора ли ударить по рукам потерявших память чинуш, которые позволяют славить интервентов, мародёров, предателей? А то ведь так скоро и Гитлеру памятник поставят… Где-нибудь у Кремлёвской стены.
Александр Путятин, писатель-историк
изображение: Сергей Анашкин © ИА Красная Весна