Нальчик. Октябрь 2005

В октябре столица Кабардино-Балкарии Нальчик – это сказочный теплый уголок. Нестерпимая жара отступает, оставляя людям возможность наслаждаться красотой медленно увядающей природы, светлыми и теплыми днями. Солнечным утром приятно идти на работу по улицам, усыпанным опавшими листьями, любоваться медленно желтеющими деревьями, благодаря которым город становится похожим на огромный парк.

13 октября 2005 года было теплым. Люди шли на работу, многие уже были на рабочих местах, когда в утренние потоки городского шума влились пулеметные очереди. Грохот взрывов расколол жизнь нальчан на «до» и «после тринадцатого». Город затих. В неестественной тишине остался только вой автомобильных сигнализаций, звуки стрельбы и взрывов, гул двигателей тяжелой военной техники, такой чужой и нелепой среди аккуратных цветущих клумб и пышных деревьев.

Государственная национальная библиотека КБР имени Н.Крупской (ныне – библиотека имени Т.Мальбахова) оказалась в центре боевых действий. В двух шагах от нее – здание ФСБ  и центра-Т, ставшие объектами обстрела, напротив входа в библиотеку – отдел внутренних дел Нальчика.

«Мы были в хранилище, когда услышали взрыв, вся библиотека затряслась. Потом началась стрельба. Испугались, конечно, очень. – рассказывает сотрудница библиотеки Ляна. – Здесь был парень-читатель, он нас организовал, руководил нами. Сначала мы хотели выбежать из здания, но когда поняли, что стреляют с двух сторон, решили отойти в ту часть библиотеки, которая дальше всего была от места взрывов. Мы, женщины, все сразу же подумали об одном: наши дети в школах и мы не знаем, что с ними». Ползком пробравшись к компьютерам, выключили их, но забыли погасить свет. Обстрел шел со стороны отдела иностранной литературы. В искусственном освещении, за толстыми стенами старого здания библиотеки люди вели себя по-разному. Кто-то плакал. Кто-то молча отмерял шагами часы неизвестности и тревоги, грозящей перейти в безысходность. Одно стало понятно сразу: звонить куда-либо бесполезно – сотовая связь очень быстро оборвалась,  оставив испуганных людей наедине со своими мыслями и чувствами, страхами и надеждами. С перебоями работал городской телефон. Люди прислушивались к гулу взрывов, к автоматным очередям, доносящимся извне. Чувствовали, насколько непрочным оказалось такое привычное и естественное ощущение безопасности в родном городе. Старались поддерживать друг друга, утешать и надеяться на то, что неизвестность скоро кончится и все растает, как страшный сон.

Читальный зал библиотеки все еще хранит следы событий того дня. На светлой стене напротив окна остались пробоины – словно знак того, что прошлое не исчезает целиком и навсегда. Сюда пробрались и здесь отстреливались от бандитов силовики. Один был ранен. «Мы оттащили его подальше от окон и перевязали. – бледнея, вспоминает Ляна. – Нашли какие-то перевязочные материалы, старые бинты, жгуты, и как могли, замотали плечо. Никто ничего не знал и не умел, делали это в первый раз. Имени защитника мы не знаем, молодой был парень, нам потом сказали, что он погиб».

Снаружи было страшнее: сквер возле библиотеки был наполнен военными. Сотрудников, не успевших войти в здание, не пропускали. «Когда я приехала, увидела, что толпа любопытных людей наблюдала за событиями издалека. Я спросила, захватили ли библиотеку, хотела все равно зайти в нее, но началась такая стрельба, что все разбежались. – рассказала работница библиотеки Тамара. – Удивительно, что все друг друга поддерживали, не имело значения, знакомы люди друг с другом или нет. Не было привычной ругани, происходящее нас объединило. Тогда мы осознали, что все серьезно и это происходит с нами, а не где-то далеко в Чечне. Когда узнала, что сотрудники живы, поймала такси и поехала за сыном во вторую школу. Меня поразило, что в такой ситуации таксист запросил огромную сумму. Было так противно, хотя в тот момент я отдала бы любые деньги, лишь бы найти сына. К счастью, с ним ничего не случилось».

Кто-то отказывался принимать происходящее всерьез и отчаянно спешил на работу, обходя места вооруженных столкновений. Со смехом, в котором таится страх, работники библиотеки вспоминают поступок сослуживицы: «Одна сотрудница, Зиночка, пробралась под пулями в библиотеку. Она пришла с такими большими пакетами, полными бумаг. Мы ей говорим: «Ты сумасшедшая! чего пришла?», а она: «Ну у меня же литературный обзор!». Мы обычно собираемся все и обсуждаем новую поступившую литературу». Женщины улыбаются, но в их глазах видна тревога.

«Когда перестрелка затихла, военные нас вывели. Я побежала через сквер в сторону пятой школы, она здесь, рядом. Мне сказали, что сестра забрала дочку. – вспоминает Ляна и бледнеет. — Я расплакалась только тогда, когда убедилась в том, что они обе в безопасности». В полнейшей неразберихе люди увозили школьников домой, не выясняя, где чей ребенок. Многие малыши так перепугались, что не могли вспомнить, где живут. В тот день для нальчан не было чужих детей. Родители под пулями искали их по всему городу.

Город словно сопротивлялся войне, внезапно нарушившей его привычную жизнь. Люди упорно стремились на работу, и поворачивали назад лишь тогда, когда их не пропускали военные. Как только затихала стрельба и снималось оцепление, по изменившимся улицам Нальчика начинали ползти троллейбусы и автобусы. Часть зданий была повреждена. На улицах в беспорядке валялись изуродованные ранениями тела боевиков и гражданских, случайно попавших под пули. Томимая неизвестностью, молодежь выходила на улицы и с увлечением наблюдала за боевыми действиями, игнорируя предупреждающие крики людей в камуфляже. Военным не раз приходилось разгонять парней, которым не сиделось дома. Каждый выпуск новостей ценился на вес золота, те, кто не рисковал выйти на улицу, информацию  о происходящем собирали по крупицам.

В часы затишья без привычного смеха детей, воркования девушек и женщин город казался мертвым. По улицам, оглядываясь, бродили мужчины и подростки. За двое суток в нем не осталось ни одного зеленого дерева – листва на всех стала абсолютно желтой.

15го, когда было объявлено о прекращении боевых действий, в день траура по погибшим, нальчане ходили по городу, заново узнавая его. За двое суток каждый житель столицы КБР понял, что безопасности больше не будет, и время, когда можно не запирать входные двери, безвозвратно утрачено. Октябрьские дни возвращаются в тревожных снах, смутными, тяжелыми воспоминаниями они живут в каждом, кто был тем октябрем в городе. Кто-то предпочитает не говорить о своих переживаниях, кто-то, рассказывая о курьезных случаях, за смехом скрывает тревогу и боль.

После того, как теракты вошли в мирный, спокойный Нальчик, люди научились бояться.

Бояться и молчать.

 

Вероника Васина