Ученик Геббельса, или русские все стерпят

Вчера ночью все семьей посмотрели по телику «Закрытый показ» Гордона. Обсуждался фильм Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». Смотрела его с нами и моя восьмидесятилетняя бабушка. Дело в том, что события в этом фильме происходят на нашей тамбовской земле, в тамбовской деревне.

К сожалению, фильм оказался на редкость фальшивым и неправдоподобным. Ни запоминающихся характеров, ни ярких образов, ни сюжета. Набор ничем не мотивированных картинок. Режиссер зачем-то собирал на площади людей, а потом по своей злой воле зачем-то их расстреливал. Для режиссера жизнь крестьянина ни гроша не стоила.

Я был разочарован низкими художественными достоинствами фильма, а бабушка, которая родилась в тамбовской деревне ещё в двадцатых годах, выросла там и всю жизнь проработала в школе, была крайне возмущена предвзятым показом режиссером крестьянской жизни. По ее мнению, все события могли родиться только в озлобленной голове человека ненавидящего и презирающего крестьян, все события — сплошная ложь! Не могли антоновцы грабить местное население потому, что антоновские полки формировались по территориям, именовались по названиям сел и содержались крестьянами этого села, то есть своими родственниками. Если кто-то ограбит своего односельчанина, то однополчанин-родственник в первом же бою пристрелит грабителя. Да и помимо этого в армии Антонова были строжайшие законы. Даже за распитие самогона и игру в карты жестоко наказывали. Были в полках свои милиция и суды, работали единые законы на всей территории подвластной Антонову. И продотряды не забирали ни хлеб, ни тем более скотину у бедных крестьян. Героиня фильма не просто беднячка, она нищая, и в реальности ей помогали бы всем селом, а не грабили, как в фильме то продотрядовцы, то антоновцы. Все это больная фантазия автора, который забыл, как учил в школе, что большевики делили крестьян на бедняков, середняков и кулаков. Продотряды жестоко давили кулаков продразверсткой, а беднякам помогали, раздавали им хлеб, отнятый у кулаков. Даже Комитеты бедноты в селах были.

Ни одно действие в фильме не мотивировано, все делается по воле режиссера, который с нескрываемым презрением и отвращением показывает жизнь крестьян. Все до мелочей фальшиво, начиная с того, что крестьяне никогда не пили да и не пьют сейчас водку из горлышка. Это пришло в Россию в новые времена, да и то в города. Ни один персонаж не органичен в фильме. Одни ряженые актеры, чуждые деревни, пытающиеся говорить на местном наречии.

Во время обсуждения фильма после показа по телику один из молодых актеров назвал режиссера великим, мол, он счастлив, что два года снимался у него. А в фильме этот актер мелькнул в качестве манекена в разорванном полушубке пару раз, назвался председателем сельсовета. Ни образа, ни характера. Так и хочется посоветовать этому молодому актеру посмотреть настоящие фильмы о крестьянах того времени такие, как «Тени исчезают в полдень», «Вечный зов», а особенно «Тихий Дон» в экранизации великого режиссера Герасимова. Вот где показаны судьбы, характеры, яркие запоминающие образы крестьян. В них действуют живые люди, каждый персонаж со своим лицом, характером и судьбой, а не картонные плоские манекены без лица и характера, как в фильме Смирнова. А ведь масштаб трагедии тамбовских крестьян, может быть, даже страшнее трагедии донских казаков в Гражданскую войну. А Андрей Смирнов так цинично испохабил эту трагедию!

А как перед премьерой трещал он в многочисленных интервью, что двадцать лет писал сценарий этого фильма. Двадцать лет писать такую чушь! А ведь он учит студентов во ВГИКе снимать фильмы. Вот оказывается откуда берутся бездарные режиссеры современных фальшивых сериалов, вот оказывается кто и где штампует бездарностей!

Записав эти вчерашние впечатления от фильма Андрея Смирнова, я хотел поставить их в свой блог, вошел на сайт и обнаружил там новую запись в блоге Татьяны Жариковой «Кого мы победили в 1945 году». Не удержался, прочитал и ахнул. Фильм «Жила-была одна баба» представился мне в ином ракурсе! Вчера ночью после показа фильма друзья режиссера долго обсуждали идею фильма и то, с какой целью он поставил этот фильм. Когда я прочитал в материале Жариковой письмо руководителя группы немецких хроникеров шефу-кинооператору Отто Ланге, написанное в июле 1941 года (в то время гитлеровцы жгли русскую землю), мне стали ясны цель и методы режиссера Андрея Смирнова. Вот это письмо, привожу полностью:

«Присланные Вами материалы говорят о том, что Вы совершенно упус­каете один из основных принципиальных вопросов в нашей пропагандист­ской работе.

Вы стремитесь запечатлеть победоносное продвижение наших войск и делаете это высокопрофессионально. Однако Вами игнорируется важнейшая задача.

Мы должны немедленно, наглядно и убедительно показать немецкому народу и всей Европе, что Советская Россия — это многомиллионное скопище непол­ноценных в расовом отношении, дегенеративных ублюдков: евреев и азиатов, представляющих чудовищную опасность для цивилизованного человечества.

В этом аспекте заслуживает внимания опыт доктора Мюллера, который на Украине в одной из психлечебниц снял десятка два душевнобольных, об­мундировав их предварительно в форму комиссаров и командиров Красной Армии. Снятые в разных ракурсах, грязные и небритые, они являют собою целую галерею отвратительных, омерзительных, агрессивных идиотов, что производит сильнейшее впечатление.

Заслуживает внимания и работа доктора Хекера, который отснял под Минском гражданское население. Для большей убедительности сопроводи­тельного текста хроники и чтобы они выглядели еще более отвратительно, гражданских предварительно переодели чуть ли не в лохмотья: старые сви­теры, рваные куртки. Мужчины стоят небритые, босые, в грязных рубаш­ках, без галстуков, поддерживают спадающие штаны, так как у них отобра­ны поясные ремни. Нечесаные женщины со зверским выражением на лицах держат в руках топоры и вилы. Эти кадры тоже вызывают самую активную неприязнь и брезгливое отвращение.

Безусловно, тут не должно быть шаблона, возможны самые разные ре­шения. Однако при съемке русских военнопленных и местного населения на­до обязательно стремиться показать самые безобразные еврейские и азиат­ские типы, лица которых выражают злобу и ненависть и могут вызывать в ответ только аналогичные чувства и, прежде всего, омерзение и ненависть.

Надеюсь, что высказанные в этом письме дружеские замечания будут Вами в ближайшее время продуктивно реализованы.

Хайль Гитлер!

Ваш Генрих Демель».

Андрей Смирнов учел «дружеские замечания» Генриха Демеля и «продуктивно реализовал»: переодел актеров в грязную одежду под тамбовских крестьян, выпачкал им лица, будто они не мылись ни разу (у него героиня перед свиданием моется грязью, бр-р-р! Чушь собачья! А кто-то этому поверит!!!), загримировал их так, чтоб у всех у них были зверские безумные идиотские лица, заставил их бесноваться на экране, чтоб вызвать отвращение и омерзение к этим убогим персонажам, непонятно почему и зачем избивающих, насилующих и убивающих друг друга и показал всю эту выдуманную мерзость как обычную жизнь русского человека. Мол, вот смотрите, какие они русские! Это «скопище непол­ноценных в расовом отношении, дегенеративных ублюдков!.. Снятые в разных ракурсах, грязные и небритые, они являют собою целую галерею отвратительных, омерзительных, агрессивных идиотов, что производит сильнейшее впечатление!.. Эти кадры вызывают самую активную неприязнь и брезгливое отвращение».

Всё по методу Геббельса! Чтоб вызвать у молодых зрителей отвращение ко всему русскому. Русские смотрят и терпят! А если бы показать по этому методу жизнь соплеменников Андрея Смирнова, то какой бы визг поднялся на телевидении! Каких бы только собак не навешали такому режиссеру, и навсегда отлучили бы от экрана.

Если этот фильм не разжигает национальную рознь, то тогда что же еще может ее разжигать? Если этот фильм не бросил воз хвороста в костер гражданской войны, полыхающей в наших душах, то тогда что же еще надо для этого костра?