Пятница 29.03.2024

Актуальные новости


Новости

Виктор Власов

17 Сен, 14:24

Анонсы

Школьный учитель

12. 05. 2023 395

Пишу быстро. Тороплюсь. Убегаю на работу через полчаса – мне к третьему уроку в субботу. Я в школе работаю учителем английского и немецкого языка. Мне предлагали вести и физическую культуру в началке, но я отказался. Рабочих часов не меряно. В позапрошлом году у меня было шестьдесят часов, в прошлом на десять меньше, в этом – сорок пять. Но, похоже, в следующем будет пятьдесят пять, если не больше. Наш методист обещает уволиться буквально через полгода – она виртуально проходит курсы на аналитика-стажёра для крупнейшего банка страны – за них она выложила кругленькую сумму. Зарплата у неё будет от восьмидесяти до ста пятидесяти тысяч рублей в месяц. Не знаю, смог бы я «сбежать» из школы, если б мне предложили такие перспективы. Смог бы, думаю. Детей только жаль. Начальная школа меня любит – тащится, как уж по стекловате.

Я, как большинство мало-мальски трудоспособных жителей планеты: ленивый и почти не думаю о будущем. Дай слабину – сяду на чью-нибудь шею по милее и стану заниматься лишь самим собой, это сто процентов, а то и двести! Мне не хотелось бы подвести родных, они в меня верят и постоянно талдычат, что я должен быть умным, как дипломат, поэтому и работаю школьным учителем дальше, есть в этом нечто прекрасное, оживляющее, как дуновение ветра в жару. Клянусь, я не собирался оставаться в школе более двух лет. Я говорил это себе, когда устраивался в свою первую школу – в центре города.

– Пару лет, мам, а потом – на другое место, – дюжину лет назад пообещал с уверенностью. – Кто сейчас работает в школе – придурки?! Никакого сладу с этими детьми! Вон чо творят, гадёныши!

– Работа есть работа, внучок, – проговорила бабушка, улыбаясь ласково. – Лучше чем сидеть без дела и ждать манны небесной!

– Как хочешь, всё в твоих руках, сын! – согласилась тогда мама, храня на лице какое-то подобие ироничного торжества. – Пару лет, а там – сам смотри.

Моя мама – учитель истории, а сейчас – заместитель директора в школе. Моя бабушка – давно на пенсии. Была учителем биологии и географии, работая в Морозовской воспитательной колонии.

За эту дюжину с лишним лет я несколько раз думаю, как бы сменить место работы, однако никто меня не зовёт ни в какие Министерства, ни тем более в «Town Hall» – Мэрию города. Хотя я писатель и журналист, сэнсэй иностранного языка и любитель смотреть аниме – на своей «базе анимешника», то есть в однокомнатной квартире!

Где я печатаюсь? На разных порталах – местных и федеральных. Публикуюсь на своей странице «Вконтакте» и снимаю видео на канале «Ютюб». Не знаю, почему меня до сих пор не пригласили быть министром образования или хотя бы культуры в родном местечке. Не могу точно сообщить, почему я до сих пор не губернатор или не мэр. Почему мне не вручили государственную премию и не написали в трудовой книжке, что я замечательный человек, меня надо уважать и передо мной кланяться, как в песне, которую пел гражданин Шариков в произведении Михаила Булгакова «Собачье сердце».

Я вот, бывает, поссорюсь с бабушкой из-за пустяка. Она меня ругает, мол, ты ЗПР-овец, как твой отец. А папа вроде бы нормальный: работает таксистом и занимается спортом. Иногда шутит так, что смешно лишь мне, но ведь это искусство – правильно смеяться над шутками.

– Ты, Вить, настоящий ЗПР-овец! – сердится бабушка, сходя на дурные эмоции. Она способна сердится громко и демонстративно. Ей больше восьмидесяти лет, но откуда в ней столько сил, я поражаюсь в хорошем смысле?!

– Баб, ты сама учила ЗПР-овцев в колонии, – отвечаю недовольно. – Я-то почему ЗПР?!

ЗПР-овцы – это, как терпеливо объясняет школьный психолог София Бариевна Акбирова, дети с педагогической запущенностью. Раньше в этом слове не было ничего обидного – для детей открывались соответствующие коррекционные классы и на работу принимались специалисты. ЗПР – аббревиатура! «Задержка Психического Развития», если расшифровать. А теперь дети из этой категории могут не иметь справки о соответствующем развитии. И более того: родитель обидится, если ребёнка «обзовёшь» этой аббревиатурой.

– Я сама как ЗПР-овка, Виктор Витальевич! – шутит со мной директор районной школы, когда мы встречаемся в жюри конкурса в Институте Развития Образования Омской Области. – Я замечаю, что у меня ухудшается память, я начинаю думать и обижаться, как дети из начальной школы. Возраст, видно, берёт своё. Я читала об этом – ничего удивительного, в общем!

Елене Адольфовне Медведковой идёт седьмой десяток, она руководствуется здравым смыслом и по-прежнему с удивлением открывает для себя простые и непреложные истины. Этот сильный и умный человек старается правильно питаться и заставляет учителей работать добросовестно – дай ей Бог здоровья, конечно, как многим и многим!

Учатся у нас в школе умные дети, совестные – их много. А есть ребята не настолько умные, а сколько любопытные и отзывчивые. Им хочется многое узнать о вас из первых уст, что называется. Незаметно подходит ко мне одна замечательная шестиклассница на перемене, а я аккуратно расписываю мелом на доске новую тему. Пропадая в своих мыслях, я едва замечаю эту терпеливую девочку с наивным взглядом, но строгим тоном голоса.

– Виктор Витальевич, – обращается она словно не ко мне, а к тому существу, которое у меня внутри.

– А-а-а, – я медленно поворачиваюсь и внимательно смотрю на неё, отложив мел на подставку у доски. Лёгким усилием воли она борет некое возникшее у неё сомнение и заявляет:

– Я давно понимаю учителей нашей школы: злых и уставших в данную минуту, а вас – до сих пор не пойму, Виктор Витальевич. – Что вы хотите у нас в школе?

Я спокойный, как стереотипный сэнсэй из аниме про ниндзя, сначала смотрю куда-то поверх её милой русой головы, а потом отвечаю с ленивой проницательностью, свойственной мечтательному человеку:

– Я могу не научить кое-каким вещам в английском языке, но точно знаю, что хочу сделать людей вокруг себя терпеливыми и счастливыми. Думаешь, знания и навыки – это всё, что тебе нужно вынести из школы!? Я тоже так думал, пока не начал вести двенадцать уроков в день! Видела, чем я занимаюсь на последних уроках? Устаю, как ребёнок, мне не до объяснения тем.

Если на уроке полагаться лишь на то, что тебя будут слушать и выполнять твои требования, то скоро ты будешь жить-работать на износ, и окажешься в классе с шумными и хитрыми детьми, словно бархатным лоскутом в коробке с лезвиями. 

Полина – девчонка-ударница, готовая броситься на помощь любому учителю по первому его зову; в эти мгновения после моего ответа она походит на командира, который сводит воедино донесения о мелких боевых эпизодах и наносит их на большую карту. Её миловидное веснушчатое лицо светлеет, как если бы она стала зеркалом, отразившем луч света.

– Вы столько пишите, Виктор Витальевич, столько чувствуете и видите, я ничего подобного не замечаю в других учителях, вот что я хотела вам сказать! – она выпаливает это признание на одном дыхание, как воду из пожарного шланга. – Я читаю вас «Вконтакте» и на порталах. Вы здесь перед нами у доски и вы там – разные люди!

– Трудно сказать, чего я хочу больше: чтобы другие увидели во мне писателя и высоко оценили или чтобы мне самому было легче и лучше, печатая эти вещи… – отвечая этой настойчивой девчонке, я сам не замечаю, как раскаливаюсь добела, точно древесный уголь в мангале. Моё спокойствие как веером смахивают. Моя грудь под рубашкой кипит отвагой, я готов поделиться сокровенной истинной, но звенит звонок на урок, и я переключаюсь, уходя в другую материю.

Здорово себя чувствуешь, обнаруживая, что ученики следят за твоим хобби и пытаются понять, что это означает и для тебя самого. Анализируя, проникаясь твоей деятельностью вне стен школы, ребята сопоставляют себя и тебя, как своего увлечённого учителя. Оказывается, что наши интересы кое в чём совпадают – это радует их неимоверно. В школе нет учителя, который был бы им настолько близок. Дети читают и смотрят блоги, каналы на «Ютюбе», а ты ведёшь таких несколько. Они открывают для себя новые аниме-сериалы и кино, а ты давно посмотрел эту продукцию и высказался в сети. Героем я становлюсь заочно и мне не надо останавливать никакого мифического великана-поработителя, похожего на киношного злодея Таноса!

Я сижу один, за кухонным столом, на своей базе анимешника. Протирая тряпочкой колпак настольной лампы, подумываю, как бы полистать методическую литературу и подкорректировать тематическое планирование, дополнить поурочные разработки. Но потом словно забываю о работе и включаю аниме на огромном телевизоре – смотрю то, что мне посоветовали старшеклассники. А посоветуют они множество интересного, впрочем, не только они. Этим жанровым своеобразием живут и мои соседи по лестничной клетке: охранник дядя Женя и дружище Виталий – программист в небольшой компании, связанной с IT-технологиями. Дядя Женя, рыжебородый и кряжистый, настаивает на просмотре жёсткого аниме, где рубятся насмерть отряды здоровенных и закованных в доспех мужланов. А Виталий, тучный добряк в очках с толстыми стёклами, наоборот рекомендует многосерийную продукцию, где море красивых девушек волнуется вокруг одного скромного парня, владеющего магией; этот «скромняга» не торопится жениться и мирно общается с каждой из них.

Досматриваю «Кэнган Асура», аниме про современных бойцов, представляющих корпорации мира, – эту мультипликационную продукцию мне посоветовал один малозаметный посетитель спортивного зала. Да, мы действительно оцениваем человека чаще по тому, как он выглядит и какой производит эффект со стороны. Но здесь я случайно узнаю, что этот непримечательный парень тоже смотрит аниме и готов посоветовать увлекательное. А дело было так: я переодеваюсь в раздевалке спортзала, и пара знакомых людей тянется ко мне для рукопожатия:

– Привет, анимешник! Читаем твои материалы, слушай, ну классно пишешь, главное, что никого не ругаешь, это удивительно в наше время!

Бодрые ребята уходят в зал, а из-за ряда металлических шкафчиков показывается паренёк, которого я видел раньше. Он сосредоточенно тренируется, ни на кого не обращая внимания.

– Ты тоже смотришь аниме!? – подбрасывает он довольный своей находкой. – Я думал, что только занимаешься спортом.

– Не-е, я смотрю часто – между походами в зал и выпивкой!

В итоге этот приятель (Стёпа С. – в друзьях у меня «Вконтакте») посоветовал мне прекрасное аниме, о котором я раньше не слышал. Я назвал ему жанр, который меня радует больше всего.

Теперь я могу обсудить любимый жанр не только с соседями, но и в спортивном зале, поднимая штанги, гантели и тягая тросы на тренажёрах. На интернет в зале я не отвлекаюсь специально – чтобы интенсивней провести тренировку. А вот обсудить фильмы с коллегой по спортивному цеху – запросто. Улучшается настроение, и тренироваться веселей!

Я сниму видео для канала на «Ютюбе». Посмотрю скачанный накануне топовый сериал, схожу в спортивный зал, где мужчины следят за женщинами, невзирая на возраст. Приглашу девушку, с которой познакомился в баре. Но когда и где я зависаю в интернете, заливая видео, публикуя посты в социальной сети «Вконтакте»? Надо объяснить: наверняка будет интересно!

Интернет отвлекает от собственно творчества – это понятно. Уходя в мировую сеть, играя на мобильном и глядя видео, о творчестве забываешь, как о своих ушах. Я прочитал, как справляется с написанием работ, например, Захар Прилепин – известный российский писатель и публицист, политолог и ветеран чеченской кампании. Уезжая в область, чтобы писать свои рассказы или роман, он отключает интернет. Точнее сказать, интернет он там не устанавливает. Я решаю ситуацию похожим образом: я попросту не купил устройство для «Wi-Fi» на базу анимешника, а за мобильный интернет не плачу. Поработав в известной программе «Microsoft Word» и прочитав необходимое количество страниц или знаков, скажем, в «Покетбук», я возвращаюсь в трёхкомнатную квартиру родственников – к маме, бабушке и отцу. Благо, что мы живём недалеко друг от друга – в одном городе. Они по мне скучают. Видят у них в гостях – сразу угощают и снабжают более чем годным провиантом. Мама передаст мне подаренные ей в школе шоколадки, бабушка снабдит купленными ею фруктами, сладостями или чипсами. Отец пообещает подвезти меня куда надо и сделать шашлык на выходных, угостив дорогим пивом из импортного пятилитрового бочонка.

– Витя, неужели тут нет интернета? – спрашивает моя гостья с недавних пор. – Квартира обставлена красиво! Кто помог? Неужели сам?! – она угодливо глядит на меня, улыбаясь, как сначала послушная кукла-робот из фантастического фильма ужасов «Меган».

– Потусторонние силы, Снежка! – я разъясняю, шутя. – Ты чувствуешь здесь потрясающую ауру? Магия вуду! Бойся!

Снежане скоро сорок лет, она давно в разводе и живёт у мамы в двухкомнатной квартире, дочка – вышла замуж два года назад и переехала в другой город. Опекая старенькую маму, Снежка тихо сердится и мечтает жить одна (или с достойным человеком). Денег у неё не ахти, а в ипотеку влезать не торопится. Копить работа не позволяет.

– Тебя твои родные не пилят? – спрашивает Снежка в надежде, что я разделю её переживания.

– Ой, запиливают, как брёвнышко на пилораме – вдоль забора этого предприятия мы ходим в проходку с папой и друганом! – показываю я махом руки. – Идём потом на железнодорожный виадук, на территории Локомотивного депо Московка.

– Мамуля ничего-ничего, но потом как давай пилить, – признаётся красавица, качая седой кое-где, а потому крашенной в чёрный цвет головой. – Так бегу сразу к тебе – укрыться за твоим могуществом сэнсэя!

– Рихьтихь, ол райт, дарлинг! – одобряю я на двух языках. – Ничего, что я с тобой на немецком и английском разговариваю? Японский я пока что не выучил!

– Как хотите, сэнсэй, вы мой великий мастер! – заискивающе произносит Снежка. – Делайте со мной, что душе угодно! Когда мне отправиться в душ?

– Сразу после еды, – наставляю я мудро, теребя свою длинную невидимую бородку японского мастера из голливудских кинокартин прошлых годов.

Я устанавливаю, что эта цыпочка из хитрой породы. Знает, какими словечками меня обуздать и утешить. Как мне польстить!? Когда она меня безбожно хвалит, то её «не имеющее личной квартиры я», наверное, успевает вырасти примерно до двух третей моего «имеющего личную квартиру я». То есть я: спортсмен, писатель, школьный учитель и любитель аниме – в любом случае выигрываю, как на меня не посмотри!

Вот мы лежим вместе на велюровом диване – после плотного ужина, который успел наполовину перевариться. Я смотрю в мягкий сумрак натяжного потолка – на нём мерцают золотистые отблески света от фонарного столба – они сверкнут то прямо, то косо, как если бы злодей Дарксайд пускал вслед за Суперменом свои смертоносные лучи. На улице неслабый ветер и кроны деревьев ходят ходуном, будто древесные жители Энты – из «Властелина Колец», помните их?

Снежка льнёт ко мне под одеялом точно героиня из аниме в жанре «этти», требует внимания в третий раз. Я не рискую – калорий потрачено достаточно, надо бы спать. Хоть завтра и не рано вставать – мне к пятому уроку – но у меня свой режим. Мы посмотрели, как повелось, одну серию фильма, начали и вторую, однако своевременный сон полезнее – это знает каждый.

– Витя, ну ты соня! – приподнимается она на локтях и приглядывается мне в глаза, удостоверяясь, что я не хитрю.

Я прищуриваюсь и наблюдаю за ней. Свет уличного фонаря играет у неё на лице необычной сеткой. Она радуется – я не пойму чему.

– Сэнсэй – обманщик! – бурчит она, водя своими пальцами по моему волосяному покрову на груди.

– Спать надо, мать, правда, – прошу я.

Она хоть наигранно рассмеялась, надеясь меня возбудить, но я лежу неподвижно – засыпаю.   

Просыпаюсь. Комната полна света. Я не двигаюсь некоторое время, слегка перетянув одеяло на свою сторону, вспоминаю о сегодняшней проверочной работе в школе. Гляжу на стену над телевизором. Около семи часов. Рановато, конечно. Снежка ворочается: не спит, по-моему. Я соскакиваю с дивана, иду в душ, напевая песню группы «Пикник» – они скоро приезжают в Омск если что.

– Ты куда, Вить? – посылает мне вдогонку Снежка. – Скоро? Я – мокрая!

– Вернусь, и получишь, рабынька! – наигранно угрожаю. – Я выхожу: ты, обнажённая, на коленях! И молишься!

Когда я вышел из ванны, без одежды, так и было…

Я школьный учитель иностранных языков. И некоторые знакомые, видя меня на улице, так и здороваются:

– Привет, учитель!

Или так:

– Хай, тичер!

Особенно приятель из соседнего дома – Валентин, здоровенный парняга-семьянин, габаритами и кривоватыми ногами похожий на медведя, протягивает мне свою длинную лапищу и пожимает долго, покуда я не скажу, что тороплюсь и мне некогда его слушать. Он почему-то никогда не торопится: заведёт машину и курит долго-долго. Выкурит одну сигарету, затем вторую. Заглушит двигатель, увидев вышедшего соседа. Начнёт болтать с ним. Как будто никуда не торопится. У него, наверное, бизнес!? Он – большой начальник – хоть с виду и не похож!? Я никогда не интересовался. У меня и своих дел, учительских, достаточно.

А школа должна представлять собой монастырь, чтобы ученики и учителя были благородными и не думали, как бы почаще отлынивать. А следить за ними должны настоящие монахи и сам настоятель – этак рассуждает знакомый священник. Из храма неподалёку от школы, где я работаю. Отец Вячеслав Стужев – помощник настоятеля, православный иерей. Представляете: он – папа Степана – любителя аниме. Того самого приятеля, с которым я занимаюсь в одном спортивном зале. Как я узнал? Да Степан написал мне в социальной сети «Вконтакте»:

– Виктор, ты случайно не брал интервью у моего папы? Он – священнослужитель! Отец попросил меня найти упоминания о нём в интернете. Я увидел ссылку на твою статью – на нескольких порталах, как папа обедает с тобой в трапезной, а затем советует к прочтению литературу. Я не знал, что ты писатель! Вот это классно!

Отец Вячеслав Стужев подбодрит прихожанина в любую, как говорится, стужу. Да ни цитатой из Библии, которую не всем дано понять, а обыкновенным добрым словом, с переживанием. Вера идёт рука об руку с образованием в любом своём проявлении, потому что это широта и могущество твоих собственных способностей. Чем сильнее веришь в себя и во Всевышнего, как утверждает батюшка, тем легче учиться и постигать. Но лично мне чего-то не хватает: либо веры, либо образованности порой. Не совершенен я, простите. Нельзя мне, учителю и писателю, появляться в обществе с бутылкой и тем более с дурной компанией. Благо, что выпиваю я не на виду, а потом остаюсь вне массового внимания.

Отвлекаюсь! Да, хоть от учебного процесса, хоть от основной мысли в тексте. Учитель я, быть может, менее строже, чем писатель, а писатель – крепче, чем непреклонный педагог. Я пишу для вас и как учитель, поэтому читайте дальше!

Сдача Всероссийской Проверочной Работы (ВПР) – это нешуточное испытание для школьников, как экзамен или годовая контрольная работа – учителя проверяют качество владения несколькими учебными навыками. Некоторые ребята могут переживать настолько, что их руки трясутся, как у алкоголика. Иных бросает в пот. Они без конца просят, чтобы им помогли сдать хотя бы на тройку. Но красивые и хитрые девчонки, не знают и на три, умоляют поставить им «четыре». Смотрят большими телячьими глазами и угрожают вот-вот заплакать.

– Я буду плакать, Виктор Витальевич, честное слово, хотите это увидеть? – умоляюще складывая руки на груди, просит меня одна стильная и привлекательная семиклассница. – Поставьте мне «четыре», умоляю вас!

Оля не знает английскую грамматику и на дохленький «тройбан». И текст прочитать не сможет соответственно. «Хеллоу», «хай», «кэт» и «дог» – это всё, что она с трудом вынесла из начальной школы. Зато она даровито знает, как смотреть, соблазняя мужчину и клянчить оценку, как украдкой показывать свой шикарный маникюр и ослепительно улыбаться. Вот поэтому учёба в школах должна быть вменена духовенству всецело, как в старое доброе время, при церквях и монастырях. Чтобы девочки так рано не пользовались могуществом своей красоты, а мальчики сначала состоялись как настоящие мужчины-богатыри и джентльмены, а уж потом становились ораторами да бизнесменами, как Цезарь, Ротшильд, Аристотель или писатель Захар Прилепин!

Напряжение, созданное неделей Всероссийской Проверочной Работы, сбивает с отлаженного ритма не только детей, но и учителей. Я выхожу из кабинета никакой: усталый, голодный и мало что соображающий. А ко мне идёт навстречу один семиклассник, кое-как сдавший (на силу вытянувший) ВПР на «тройку». Спрашивает заплетающимся языком, мол, почему не будет английского, если я вот он: в школе!? Он – выжатый как лимон, после серьёзной проверки, я – рассерженный от голода и однотонной работы.

– Мотя, какого ты чёрта здесь шатаешься, ждёшь одноклассников?! Вали на урок по расписанию. Не то сейчас запру тебя в кабинете и буду одни колы ставить – на пятый год останешься, чайник!

Глаза Матвея расширяются от ужаса. Замирая от страха, низкорослый парень в очках никогда не видел меня таким одичалым и злобным. Он вскрикивает, словно его кольнули в бок, поворачивается на пятках и бежит без оглядки в другой конец коридора, где рывком открывает дверь, пугая каких-то девчонок из началки.

– Бли-ин, – протягиваю я, как осенённый. Моё сознание проясняется: я никогда не набрасывался на детей необоснованно.

Мне требуется перезагрузка. Благо, что наступает большой перерыв. Я быстро переодеваюсь и, минуя школьную столовую, мчусь в магазин за вредной, но очень вкусной едой. Беру фаршированные мясом блинчики, пачку чипсов со вкусом сыра и прохладный энергетический напиток. Поедать чипсы и попивать «Флэш» я начинаю со школьного крыльца, а блинчики – вскоре разогреваю в микроволновой печи в учительской. Звенит звонок, мимо моего кабинета проходят довольные ребята и успокоившийся, наконец, Матвей; он осторожно заглядывает внутрь. Узнаёт во мне своего прежнего и доброго учителя. Я зову его инстинктивно, чтобы загладить вину. У меня остаются чипсы. Угощаю его. Он хрустит, сидя напротив. И вдруг спрашивает:

– Вы напишите, как меня наругали, а потом накормили чипсами? 

– Да, конечно, – соглашаюсь я, обдумывая этот эпизод.

Стремительно пережёвывая чипсы, Матвей удовлетворённо улыбается. Поглядывая на часы над доской, он собирается уходить на оставшийся урок. А я чувствую, как его душа преисполнилась благодарности. И у меня наступило облегчение.  

– Виктор Витальевич, у вас следующий поток детей, не опоздайте, пожалуйста! – объявляет незаметно появившийся у меня в кабинете дежурный завуч. – Не ешьте чипсы при детях! Какой мы подаём пример!?

– Согласен, Тамар Петровна, я ещё энергетик выпил, представляете!? – хохочу я невольно.

– Да, слышала, – теперь и завуч слегка смеётся. – Дети успели доложить, что видели Виктора Витальевича с энергетиком около школы!

Ну вот: ничего не укроется от этих малолетних шпионов. Они подведут учителя и сдадут, как стеклотару!

Мне, как учителю и сэнсэю, а тем более писателю и журналисту, любителю аниме – надо быть осмотрительней, не терять бдительность. Не всегда получается быть на высоте и контролировать разные мелочи.

Стою я, значит, в пивной на Старой Московке. Пива не пью – общаюсь с девушкой-продавщицей, с которой познакомился. Со Снежкой, в общем. Заходят знакомые школьники: три восьмиклассника (как они здесь оказались, в другом районе!?); они сначала бурно реагируют на меня, весело здороваясь, затем один из них как-то недоверчиво осматривает меня: я не стою в очереди и вроде ничего не потребляю, но всё это как-то странно, пожалуй!

– Я проверяю статистику, – киваю шальному пацану-троечнику, перехватывая его недоумённый взгляд. – Московское издание заказало специальный материал! Вы видели меня в «Нашей молодёжи» на обложке!?

Ребята просят чипсы и сухарики с беконом, но все трое чаще глядят то на меня, то на названия напитков позади меня, за прилавком. Улыбаются, и никто не выясняет, что я здесь делаю по-настоящему. Тянут время, шушукаясь.

– Будете брать что-то? – с напускной серьёзностью торопит их продавщица. Моя рабынька-Снежка!

Они берут две пачки чипсов «Русская картошка» и ретируются, а Снежка смеётся, мол, завтра в школе будут обсуждать, что видели учителя и писателя Виктора Витальевича в пивной на Старой Московке.

Нет, драйва мне хватает по жизни на работе, то есть впечатления для рассказа я черпаю достаточно. Главное – выждать момент и помолчать, наблюдая за происходящим, за реакцией окружающих, например.

– Уходишь, Вить!? – выясняет бабушка недовольно. – Держи вот – пока мама не видит, а то мне влетит!

Покидая родительскую трёхкомнатную квартиру, я спешу к себе – благо, что мы живём друг от друга недалёко – это потрясающий плюс. Тороплюсь частенько – не знаю почему. В этом, наверное, загадочный смысл жизни – спешить неизвестно зачем.

Я получаю от бабушки различные ресурсы: это что-то вкусненькое и предметы первой необходимости. Чем только моя сумка не заполнена, когда я иду от родных: от печенья, шоколада, кофе и до туалетной бумаги, душистого мыла и зубной пасты. Я очень благодарен дорогим за поддержку!

И сейчас дописываю второпях естественно. Перед тем, как схожу со старшим ребёнком в кино на отечественный мультик, надо заполнить налоговую декларацию в интернете. Мне посчитают серьёзную сумму и вернут часть, которой я погашу остаток ипотеки.

Виктор Власов, источник

Школьный учитель: Один комментарий

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Система Orphus

Важное

Рекомендованное редакцией