Возвращение

Школа – большая часть детства. Остаются с тобой навсегда воспоминания, весёлые и прекрасные, сопровождающиеся яркими образами учителей, которые не просто вложили знания в твою горячую голову, но отдали частичку себя. Своей души, доброй и мудрой.

К нелёгкому учительскому труду я прихожу не сразу, а лишь подумав. Ведь знания, полученные в институте – не всё, ещё должно быть и терпение, помноженное на особые моральные качества. Когда волею судьбы меня забросило в школу, то мама сказала, что я – генетически предрасположен к учительскому труду, поскольку бабушка и она – много лет работали в школе.

 

Моя бабушка, Нина Дмитриевна Мурашко, отдала школе всю свою жизнь и не жалеет. Восемнадцать лет посвятила вечерней школе, где поначалу некоторые ученики были в два раза старше педагога. Учились в основном рабочие заводов и железнодорожники, которые в своё время не смогли получить среднее образование. Кому-то помешала война, кому-то тяжёлое послевоенное детство, а кто-то просто не смог получить среднее образование до начала трудовой деятельности. Затем бабушка свыше тридцати лет отдала школе при колонии для несовершеннолетних правонарушителей. И вновь ей пришлось столкнуться с трудными судьбами детей, совершивших преступление.

 

Моя мама, Лариса Александровна Власова, начала работать в школе старшей пионервожатой. Одновременно училась в Омском государственном университете, стала учителем истории. И теперь верна педагогической деятельности – работает заместителем директора по воспитательной работе.

 

Если такие замечательные корни, то учительскую династию необходимо продолжать?

 

Проработав больше года в средней общеобразовательной школе №77, я возвращаюсь в родную восемьдесят третью. Кажется, чего тут удивительного? Школа – пройтись пешком две остановки. Однако стоило мне открыть металлическую дверь и переступить порог родного учебного заведения, сердце забилось часто и тревожно. Здесь я учился много лет и тут безобразничал. Краснела со слезами на глазах моя мама. Помню, притащила меня в кабинет мамы одноклассница, любовь, которой я добивался всякими изощрёнными способами. Стою, слушаю голос негодующей одноклассницы, которая живописно повествует о моих безобразиях, замечаю, что её голос дрожит и мама не находит слов, а я – счастливый, не зная почему, улыбаюсь широкой беспечной улыбкой.

 

Шагаю я по шумным коридорам, с интересом гляжу на шаловливых, резвящихся детей. Каких-то семь лет назад я тоже меньше чем за минуту с первого этажа добегал на четвёртый, причём успевал и славно пошуметь. Приятное щемящее чувство ностальгии владеет мной. Я встречаю любимых учителей: Наталью Геннадьевну Пономарёву, мою классную руководительницу и Наталью Павловну Лисину, учителя русского языка и литературы.

 

— Познал нелёгкий учительский труд? – спрашивает Наталья Геннадьевна, глядя на меня серьёзно. – Увидел себя за партой? Ох, и зловредный был мальчишка!

 

Несмотря на тяготы и лишения, она никогда не жаловалась моей маме. Терпения её было безгранично. Бывало, подходила, клала руку на плечо и тихо спрашивала:

 

— Что вертишься, как обезьянка?

 

Я возмущался, мол, обезьянка – нечто маленькое и слабое, а я обезьяна большая уже. А потом задумаюсь: обезьяна ведь, хоть и большая – тоже плохо. Никогда Наталья Геннадьевна не повышала голос. Ругая меня, она улыбалась вымучено и грустно.

 

Теперь я присаживаюсь напротив неё не как безобразник, довольный в своём страшном тщеславии, а как человек достойный и серьёзный. Вспоминает Наталья Геннадьевна минувшее время, взгляд её тёмно-карих глаз делается отрешённым; она говорит, что изменилось с тех пор многое. Стали другие дети, повысились требования к образованию, на плечах учителей по-прежнему лежит огромная ответственность. Она любит свой предмет, французский язык. И нигде кроме как в школе с детьми не может им заниматься и тем самым повторять и повторять. Раньше я не задумывался об этом. Но больше двадцати лет в школе… это что-то значило для человека? Школа для Натальи Геннадьевны — святое место, где она чувствует себя значимым человеком. Этаким живим кладезем знаний, питающим источником способным наполнить души школьников.

 

— Порой приходишь уставшая и словно выпитая наполовину, — признаётся она, улыбаясь своей загадочной улыбкой. – Но ощущаешь, что выполнила долг и на душе становится легче.

 

Не сидит на месте Наталья Геннадьевна, постоянно что-то делает, то перебирает раздаточные пособия, то корректирует планы. Работы в школе хватает. Если не учебной, то внеклассной, воспитательной. Лучше неё мало кто мог сочинить сценарий, поставить сценку, подготовить вечер.

 

 

Раньше мне казалось, что учительский труд – так ничего сложного. Только оказавшись в «шкуре» молодого педагога я понял, не всё так просто. Почему дети меня не слушают? Я ведь такой умный (по сравнению с ними), могу дать много знаний по английскому языку! Оказывается помимо знаний, я должен владеть методикой того, как заинтересовать ученика, заставить слушать и слышать меня. Да, зря я бездельничал на парах по методике преподавания английского языка. Тогда радовало, что старенькая преподавательница не слишком требовательно подошла к приёму зачёта. Наверное, она была слишком мудрой. Понимая, что тому, кому методика нужна, тот её выучит, а тому, кто её предмет не воспринимает серьёзно, придётся в жизни самому постигать азы сложной науки через собственные ошибки. По-видимому, я и есть жертва собственной несерьёзности. Учите теперь меня дети! Кто кого! Конечно, хотелось бы мне выйти победителем в этой педагогической дуэли.

 

Работая в школе, понимаешь, что учитель – это не просто транслятор знаний, это в первую очередь – личность. Именно с большой буквы, увлечённая своим предметом, интересная детям и на уроке, и вне его. Занимайся с детьми тем, что интересно самому! По такому принципу живёт другой педагог нашей школы – Наталья Павловна Лисина. Много лет работая в школе, Наталья Павловна пишет стихи и малую прозу. Много лет состоит в литературном объединении имени известного омского литератора Якова Журавлёва. Журавлёвцы, в лице их бессменного председателя одного из старейших омских поэтов Николая Михайловича Трегубова, уважают Наталью Павловну за трудолюбие, оптимизм и дар писать для детей. Сочинять стихи и прозу для маленьких – высший пилотаж в литературе. После того, как родился внук, она только и знает: работа, дом, дела, заботы и хлопоты. У неё совсем мало времени на любимое занятие. Но, не смотря на трудности быта, Наталья Павловна регулярно публикуется в различных омских литературно-художественных журналах, при этом остаётся верной своему предназначению – пишет для детей. Радостно, что в этом году она стала призёром школьного этапа конкурса педагогических работников “Призвание”. Браво, Наталья Павловна, у вас впереди новые вершины, которые Вы обязательно покорите!

 

Вот уж на уроках Натальи Павловны школьники не балуются. На голове у неё волосы ярко-рыжие, похожие на огненный сполох. Щёки румяные даже если она не с мороза. Одевается учитель русского и литературы ярко. Живописная картина представляется мне – стоит Наталья Павловна под лампами белого света у доски, переливаются кармином пуговицы на её одежде. Убедительным голосом, не позволяющим ученику усомниться в правоте учителя, вещает по теме урока. Сидишь, как заворожённый, и слушаешь её рассказ, смирно выполняешь задания по теме, почему-то не хочется шалить и отвлекаться. На сказанную глупость она отреагирует не окриком, а посмотрит особенно пристально, критически. Глаза её расширяются так, будто совершил нечто ужасное. Становится стыдно, замолкаешь и понимаешь, что не стоит позорить самого себя.

 

За спиной Натальи Павловны больше двадцати пяти лет педагогического стажа. Учительский труд для неё – средство самовыражения.

 

– Начинается урок, – говорит Наталья Павловна. – Втайне я переживаю за то, насколько его суть отложится в головах у детей. Учителя – народ совестливый. Разве не ощутил на себе?!

 

Ощутил, конечно. Когда урок не ладится, твои старания оборачиваются ничем и чувствуешь себя разбито. Опыт приходит от урока к уроку, накапливается медленно и тяжело. Дети, как говорит Наталья Павловна, материал хрупкий, работать с ним нужно осторожно и правильно. Твою слабину дети видят отчётливо. На каком-то недоступном для взрослых уровне они чувствуют, на чьём уроке можно позволить себе шалости.

 

Не простая работа учителя, очень ответственная. Зная то, насколько трудно она даётся молодым педагогам, мои прежние учителя и сейчас помогают мне. Главное, что рядом мама. Максим Горький писал:

 

– Как хорошо, когда мать и сын рядом…

 

Вот бы часть её мудрого опыта мне… Да, ещё бы преодолеть моё самомнение о том, что я сам всё знаю и не нуждаюсь в совете самых близких родных – педагогов со стажем — бабушки и мамы.

 

Понятно одно, что если я смогу преодолеть сложности первых лет работы, значит, состоюсь как педагог, а если нет, значит не место мне в школе. Трудности педагогического процесса и невзгоды не могут сломить настоящего учителя, терпеливого и крепкого, несущего то прекрасное и вечное, что облагораживало разумы не одному поколению людей.

 

Глядя на состоявшихся уважаемых учителей, мне остаётся одно – крепнуть и крепнуть с каждым днём, дабы стать достойным, дабы стать учителем. Наставником.

 

 

Виктор Власов