Проказы Пушкина

Мы в школе учили, что Александр Сергеевич Пушкин был сослан в 1820 г. в ссылку, но вновь открывшиеся документы свидетельствуют, что он ехал на юг с тайной миссией.

В его подорожной говорилось, что поэт везёт генералу Инзову назначение Наместником Бессарабии, ни о какой ссылке в документе не говорилось ни слова. Вот текст подорожной, выданной А.С. Пушкину 5 мая 1820 г. за № 2295: «По указу Его Величества Государя Императора Александра Павловича Самодержца Всероссийского… Показатель сего, Ведомства Государственной Коллегии иностранных дел Коллежский секретарь Александр Пушкин, отправлен по надобностям службы к Главному Попечителю Колонистов Южного края России, г. Генералу-Лейтенанту Инзову».

 

Кстати, гражданский чин «коллежский секретарь»соответствовал военному чину штабс-капитан. А это звание для двадцатилетнего молодого человека довольно высокое. К тому же разве мог губернатор дать бал в честь ссыльного, то есть опального человека. В Екатеринославе уже знали Пушкина как знаменитого поэта, и пребывание его в городе стало событием для людей, восторженно к нему относившихся. К этому времени поэт написал такие знаменитые стихи, как «К Чаадаеву» (Любви, надежды, тихой славы), «Деревня», «Русалка» и десятки других, поэму «Руслан и Людмила». Профессор екатеринославской семинарии А.С. Понятовский в сопровождении богатого помещика С.С. Клевцова отправляются навестить поэта. Пушкин встречает гостей, держа в зубах булку с икрой, а в руках стакан красного вина.

 

— Что вам угодно? — спросил он вошедших.

Они ответили, что желали иметь честь видеть писателя Пушкина.

— Ну, теперь увидели? До свидания! — ответил Пушкин.

 

В честь приезда известного поэта губернатор Екатеринослава действительный статский советник Викентий Леонтьевич Шемиот, родственник Пушкина со стороны Ганнибалов, устроил званый обед, на который собралось светское общество. Бал проходил в Доме губернатора. Пушкин, любивший балы с детства, у Шемиота Пушкин появился без нижнего белья в прозрачных лосинах, которые плотно облегали тело и надевались во влажном состоянии с помощью мыльного порошка, в таком виде просвечивали. То, что было обычным для столицы, стало скандалом для провинции.

 

Свидетель случившего переполоха Андрей Фадеев (1790–1867), дед Елены Блаватской, служивший в 1820 г. в Комитете у Инзова младшим специалистом главного судьи, описал этот бал в своих воспоминаниях о Пушкине. Он был знаком с поэтом, одно время жил в Одессе вместе с Пушкиным в одной комнате. Его воспоминания вышли в «Русском архиве»в 1899 г. Вот что писал А. Фадеев: «Это было летом, в самую жаркую пору. Собрались гости, явился и Пушкин, и… вызвал у общества огромный переполох необычной эксцентричностью своего костюма: он был в кисейных панталонах, прозрачных, без всякого нижнего белья! Жена губернатора г-жа Шемиот, чрезвычайно близорукая, одна не замечала этой странности. Здесь же присутствовали три дочери ее, молодые девушки. Жена моя потихоньку посоветовала ей удалить барышень из гостиной, объяснив необходимость этого удаления. Г-жа Шемиот, не доверяя ей, не допуская возможности такого неприличия, уверяла, что у Пушкина просто летние панталоны бланжевого, телесного цвета; наконец, вооружившись лорнетом, она удостоверилась в горькой истине и немедленно выпроводила дочерей из комнаты. Тем и ограничилась вся демонстрация, хотя все были возмущены и сконфужены, но старались сделать вид, будто ничего не замечают. Хозяева промолчали, и Пушкину его проделка сошла благополучно».

 

Но тут же на балу стали шептаться, что за такие проделки Пушкина высекли в Тайной царской канцелярии. Пушкин шалил и проказничал как ребёнок: научил попугая генерала Инзова матерным словам. То украдёт туфли у почтенной румынской боярыни, которая снимала их, садясь на диван по-турецки: то явится в общество переодетым турком или румыном: то, увидев в окне красивую девушку, въехал на крыльцо дома верхом на коне. Такой выходкой Пушкин напугал девушку до смерти так, что она упала в обморок. Родители девушки пожаловались Инзову, а он в качестве наказания оставил любителя верховой езды Пушкина без сапог на два дня.

 

Однажды Инзов уехал на охоту, и когда его чиновники собрались за обедом, Пушкин, чувствуя полную свободу, наговорил много лишнего о правительстве. «Штатские чиновники подлецы и воры», — кричал Пушкин. — Генералы — скоты! Только крестьяне заслуживают уважения. А дворян следовало бы повесить. И если бы это случилось, я бы сам с удовольствием затягивал петли!» Старый генерал Инзов, взявший под свою опеку Пушкина, ругался: «Безобразник, чёрт бы его побрал!».

 

 

Безответная любовь Пушкина

Все мы помним со школы стихотворение А.С. Пушкина «Я вас любил», самое светлое в мировой поэзии стихотворение о безответной любви, в котором он написал о своей несостоявшейся любви к Анне Олениной. Напомню это короткое стихотворение:

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

 

Петербургская красавица Анна Оленина была одной из самых образованных женщин XIX в. В 1827 г. Пушкин встретил 19-летнюю красавицу Оленину, которая была фрейлиной императорского двора. Своими умом и красотой она покорила сердце Александра Сергеевича Пушкина. Оба к тому времени всерьез размышляли о женитьбе и замужестве. В своем дневнике в том же 1827 г. Анна записала: «Сама вижу, что мне пора замуж: я много стою родителям, да и немного надоела им. Пора, пора мне со двора, хотя и это будет ужасно». Влюбленный поэт, уверенный во взаимности, предложил ей руку и сердце, но получил решительный отказ. Почему?

 

На этот вопрос Оленина ответила в своем дневнике: «Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых, или, лучше сказать, стеклянных, глазах его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти, как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава, природного и принужденного, и неограниченное самолюбие». Вот таким увидела красавица Анна Оленина влюбленного в нее великого поэта Пушкина. Если бы она согласилась выйти за него замуж, то не было бы этого гениального стихотворения о любви, а с другой стороны, судьба Пушкина сложилась бы совсем по-иному. Он мог бы дожить до 80 лет и обогатить русскую и мировую литературу ещё многими и многими шедеврами.

 

Любовное приключение Пушкина с внучкой Кутузова

Эта история в 1922 г. потрясла пушкинистов после того, как выдающийся исследователь жизни и творчества поэта Мстислав Александрович Цявловский опубликовал в журнале «Голос минувшего»статью «Пушкин и графиня Д.Ф. Фикельмон». В ней впервые предавалась огласке беседа редактора-издателя «Русского архива»Петра Ивановича Бартенева с другом Пушкина — Павлом Войновичем Нащокиным.

 

Вот что записал Бартенев со слов Нащокина: «Следующий рассказ относится уже к совершенно другой эпохе жизни Пушкина. Пушкин сообщал его тайну Нащокину, и даже не хотел на первый раз сказать имени действующего лица, обещался открыть его после.

— Уже в нынешнее царствование, в Петербурге, при дворе была одна дама, друг Императрицы, стоявшая на высокой степени придворного и светского значения. Муж её был гораздо старше, и, несмотря на то её младые лета не были опозорены молвою; она была безукоризненна в общем мнении — любящего сплетни и интриги света. Пушкин рассказал Нащокину свои отношения к ней по случаю их разговора о силе воли: Пушкин уверял, что при необходимости можно удержаться от обморока и изнеможения, отложив их до другого времени.

 

Эта блистательная, безукоризненная дама, наконец, поддалась обаяниям поэта, и назначила ему свидание в своем доме. Вечером Пушкину удалось пробраться в её великолепный дворец; по условию, он лег под диваном в гостиной и должен был дожидаться её приезда домой. Долго лежал он, терял терпение, но оставить дело было уже невозможно, воротиться назад — опасно. Наконец, после долгих ожиданий он слышит, подъехала карета. В доме засуетились. Двое лакеев внесли канделябры и осветили гостиную. Вошла хозяйка в сопровождении какой-то фрейлины: они возвращались из театра или из дворца. Через несколько минут разговора фрейлина уехала в той же карете. Хозяйка осталась одна. «Etes-vous la?», и Пушкин был перед нею. Они перешли в спальню. Дверь была заперта, густые, роскошные гардины задернуты. Начались восторги сладострастия. Они играли, веселились. Пред камином была разостлана пышная полость из медвежьего меха. Они разделись донага, вылили на себя все духи, какие были в комнате, ложились на меха…

 

Быстро проходило время в наслаждениях. Наконец Пушкин как-то случайно подошел к окну, отвернул занавес и с ужасом видит, что уже совсем рассвело. Уже белый день. Как быть? Он наскоро, кое-как оделся, поспешая выбраться. Смущенная хозяйка ведет его к стекольным дверям выхода. Но люди уже встали. У самых дверей они встречают дворецкого, итальянца. Эта встреча до того поразила хозяйку, что ей сделалось дурно; она готова была лишиться чувств, но Пушкин, сжав ей крепко руку, умолял ее отложить обморок до другого времени, а теперь выпустить его, как для него, так и для себя самой. Женщина преодолела себя. В своем критическом положении они решились прибегнуть к посредству третьего.

 

Хозяйка позвала свою служанку, старую, чопорную француженку, уже давно одетую и ловкую в подобных случаях. К ней-то обратились с просьбою провести Пушкина из дому. Француженка взялась. Она свела Пушкина вниз, прямо в комнаты мужа. Тот еще спал. Шум шагов его разбудил. Его кровать была за ширмами. Из-за ширм он спросил, кто здесь? «Это я», — отвечала ловкая наперсница, и провела Пушкина в сени, откуда он свободно вышел: если б кто его здесь и встретил, то здесь его появление уже не могло быть предосудительным.

 

На другой же день Пушкин предложил итальянцу-дворецкому золотом 1000 руб., чтобы он молчал, и хотя тот отказывался от платы, но поэт принудил его взять.

— Таким образом, все дело осталось тайною. Но блистательная дама в продолжение четырех месяцев не могла без дурноты вспоминать об этом происшествии».

Следует особо отметить, что в конце записи Бартенев со слов Нащокина в явном виде указал, кто кроется за «блистательной дамой». Несомненно, об этом в свое время «за тайну»сообщил своему другу сам Пушкин. Бартенев записал: «Внучка Кутузова, урожденная Тизенгаузен (или Хитрово, не помню), замужем за австрийским посланником Фикельмоном. Мать её Лизавета Михайловна Хитрово обожала Пушкина».

 

С Елизаветой Михайловной Пушкин познакомился в 1827 г., когда ей было 44 года, а ему — 28. Вдова настолько потеряла голову от нахлынувших на нее чувств, что вскоре стала чересчур навязчивой до такой степени, что принялась активно помогать Пушкину во всех его делах — и в служебных вопросах, и в литературных, и в бытовых. Более того, она даже смирилась с женитьбой Пушкина и стала помогать Наталье Гончаровой занять достойное положение в высшем свете. А что Пушкин? Он писал своей жене: «Да, кланяйся и всем моим прелестям: Хитровой первой. Как она перенесла мое отсутствие? Надеюсь, с твердостью, достойной дочери князя Кутузова?».

 

В письме к Вяземскому в марте 1830 г. он писал: «Теперь ты угадаешь, что тревожит меня в Москве. Если ты можешь влюбить в себя Элизу, то сделай мне эту божескую милость. Я сохранил свою целомудренность, оставив в руках ее не плащ, а рубашку (справься у княгини Мещерской), а она преследует меня здесь письмами и посылками. Избавь меня от Пентефреихи». Вот такое было у Пушкина любовное приключение с экзальтированной матушкой Елизаветой Михайловной Хитрово и её дочерью Дарьей Федоровной Фикельмон, которые привлекали всеобщее внимание ещё и потому, что были потомками великого русского полководца.

 

Тайнопись в рисунках А.С. Пушкина

Стихи Пушкина просты, легки и изящны, а рисунки на полях рукописей таят в себе особенные знаки и надписи. Эти рисунки несут в себе много смысла, скрытого от нас. Тайнопись русского поэта не один год пытаются расшифровать отечественные специалисты. В черновиках рукописи первой главы «Евгения Онегина»Пушкин рисует реальные портреты двух женщин. Имена двух красавиц — Марии Раевской (слева) и Анны Керн — поэт зашифровал в прическах девушек. На первом наброске — Мария Раевская, чье имя зашифровано в локонах и изгибах платья. А ниже — ее характеристика: «богата и в родне», то есть перспективная невеста. На втором портрете — муза поэта Анна Керн, которой он посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье». Имя девушки скрыто в прическе. И добавлено слово «слюбила», мол, заставила сильно полюбить.

 

О Марии Раевской В. Вересаев писал: «Дед Марии по матери был грек. Южанки созревают быстро. Когда в начале лета 1820 года Пушкин с семьей Раевских отправился из Екатеринослава на Кавказ, можно думать, что 15-летняя Мария была уже вполне сформировавшейся девушкой». Генерал Н.Н. Раевский со своим семейством проездом остановился в Екатеринославе по просьбе своего младшего сына, который хотел повидаться со своим приятелем А. Пушкиным, находившимся в южной ссылке под присмотром генерала Инзова. Николай Раевский нашёл поэта в домике на Мандрыковке. Тот был болен. Обстановка произвела удручающее впечатление на семейство, и Раевский попросил генерала Инзова предоставить Пушкину отпуск под его ответственность, чтобы поэт поправил своё здоровье, вместе с ними отправился на Кавказ. У Александра Пушкина была долгая дорога, где он мог общаться не только с Николаем, но и с двумя дочерями генерала Раевского. В этой поездке Пушкин посвятил стихи Марии:

Я помню море пред грозою.

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам…

 

Но в октябре 1824 г. А.С. Пушкин получил письмо от своего давнего знакомца по Киеву и Одессе — князя Сергея Григорьевича Волконского. «Имев опыты вашей ко мне дружбы, — писал Волконский, — и уверен будучи, что всякое доброе о мне известие будет вам приятным, уведомляю вас о помолвке моей с Марией Николаевною Раевскою — не буду вам говорить о моем счастии, будущая моя жена вам известна».

 

Расшифровкой тайнописи рисунков Пушкина занимаются и иностранные специалисты со своими специфическими методами психоанализа, по Фрейду, отмечая при этом, неброскую выразительность рисунков. Пушкин рисует скрещенные женские ножки. Изображена нижняя часть тела с уровня колен. Один из исследователей пишет: «Судя по всему, сложенные ножки — знак-символ (символ закрытости, непокорности мужской воле). А это вызывает у автора рисунков если не раздражение, то уж, во всяком случае, насмешку».

 

В своем автопортрете, а точнее, в завитках знаменитых бакенбард, Александр Сергеевич зашифровал слово «Пушкин». Классик использовал технику письма, когда окончание одной буквы является началом другой. На это обратил внимание директор Центра древней славянской письменности и культуры Валерий Чудинов, стал внимательно изучать росчерки, рисунки поэта и выяснил, что практически во всех изображениях есть тайные надписи! Так, например, в портрете Грибоедова Пушкин зашифровал фразу «Он мне мешал».

 

В книге профессора Валерия Чудинова «Тайнопись в рисунках А.С. Пушкина»можно прочесть много любопытного. Он разобрал на подоле платья буковки, которые при расшифровке дали такой текст: «шикаръной нъчьной ресторан с блядями и авантюрами — земная пирушка». То, что повеса любил плотские утехи и мог покутить с доступными барышнями — факт общеизвестный. Анализируя еще одно изображение женской ножки — в стремени, профессор Чудинов прочел зашифрованный текст, который читается так: «катись вь целъке къ тощьмъ тъварямъ».

 

Вот так изучал профессор Чудинов тайнопись портрета Марии Раевской: «Сначала я читаю локон, свесившийся со лба, тут вписано слово МАРИЯ. Далее я читаю локон возле уха, который распадается на буквы, образующие фамилию, РАЕВСКАЯ. Дополнительные слова выявились на изгибах платья спереди, если эту волну повернуть на 90 градусов влево. Тогда можно прочитать слоговые знаки БО и ГА, знак ТА читается правее. Это образует слово БОГАТА. А на тыльной части шеи знаки образуют три слова, И ВЪ РОДЬНЕ. Теперь портрет получил вполне законченную характеристику: МАРИЯ РАЕВСКАЯ. ДВА ДОМА РАЕВСКОЙ. БОГАТА. И В РОДНЕ, — всего 9 слов. Из них следует, что Мария была весьма перспективной невестой».

 

Чудинов из тайнописи Пушкина делает вывод, что поэта поразила не красота девушки или её характер, а богатство и связи. Пушкинисты-исследователи считают, что Мария Николаевна Волконская (Раевская) была большой, настоящей и тайной любовью великого поэта. Скорей всего, поэтому великосветская барышня из хорошей семьи, правнучка М.В. Ломоносова, попала в «донжуанский список»Пушкина. Это не должно смущать, потому что А. Пушкин приударял за всеми сразу. Но княгиня Волконская в конце своей жизни, как-то сказала: «В сущности, он любил лишь свою музу и облекал в поэзию все, что видел».

 

 

Татьяна Алешкина, Заслуженный работник культуры РФ, зам. главного редактора