Картинная страда, или Творческие страдания по русской деревне

Молодой художник из села Ягодное Курганской области, обосновавшийся в городе металлургов, скучает по родным местам и готовится к большой персональной выставке.

С Денисом Деменёвым я познакомилась в Магнитогорске несколько лет назад: молодой педагог факультета изобразительного искусства и дизайна, перспективный живописец, свежеиспечённый кандидат философских наук и член Союза художников…

 

— Не знаю, достоин ли я того, чтобы мне посвящали статьи, — смутился он во время нашего знакомства в 2011 году. – Вы пишете о таких бронтозаврах искусства!

 

А днём раньше «бронтозавр искусства» заведующий кафедрой живописи, профессор Александр Исаев, тоже родом из Зауралья, показывал мне холсты Дениса:

 

— Ксения, ты посмотри, какой это цветовик! В его работах цвет говорит сам за себя!..

 

Через тернии – к мечте

Всё творчество Дениса Деменёва – как на ладони у профессора Исаева: сначала он был педагогом нашего героя в Курганской области, потом, по иронии судьбы, руководил дипломной работой своего студента на худграфе в Магнитогорске. Причём, как все мальчишки, в детстве Денис собирался стать космонавтом, президентом, военным… В крайнем случае – боксёром. Но к девятому классу внезапно захотелось свободы от родительской опеки. Увидел объявление о том, что в Куртамышском педагогическом училище ведётся набор на художественно-графический факультет, и загорелся.

 

— Папа – механизатор, фермер – отнёсся к моей идее очень прохладно, мол, не мужское это дело, несерьёзное. Но я упорствовал и своего добился, — улыбается Денис.

 

 

В училище его наставниками стали художники-куртамышане Александр Аркадьевич Исаев и Сергей Николаевич Устюжанин. Они-то и порекомендовали парню получать высшее образование в Магнитке, которая славится сильной художественной школой и многолетними традициями. Денег в семье на поездку не было, подрастали сестра и брат, пришлось рассчитывать только на себя. Но не лыком шиты зауральцы! Денис учился в Магнитогорском госуниверситете и ещё работал ночным сторожем в детском саду. И хоть перебивался с хлеба на воду, но от цели своей не отказался. Защитил дипломную работу! И тут снова начались проблемы.

 

— Стал я голову ломать, как жить дальше: в родном селе работу мне по специальности не найти, в Магнитогорске вообще приткнуться некуда. И тут Александр Аркадьевич предлагает мне поступить в аспирантуру. Но для того, чтобы учиться в ней бесплатно, нужно было работать в вузе. К счастью, подвернулась на кафедре вакансия, общежитие дали…

 

И закрутилось: студенты, пленэры, любовь свою встретил – Юлия тоже на этой же кафедре работает, защитил диссертацию, вступил в Союз художников. Родители довольны. Отец сыном гордится.

 

И снится мне трава у дома

— Если честно, городская жизнь не по мне, — говорит Денис Николаевич. – Хотелось бы жить в сельской местности. Мне всегда нравилась весенняя слякоть: когда тает снег, появляются прожилки земли, бегут ручьи, навоз пахнет… Чего ты смеёшься? Я деревенский, мне всё это близко. Очень тоскую. Зимой, летом ведь не пахнет, если только трава свежескошенная. А берёзовый сок! Я за него готов душу отдать! Три года не пил берёзового сока, в своё село не получалось в мае из-за работы приехать. В этом году побывал, я такой счастливый! Я, конечно, не идеалист. Понимаю, без денег тяжело, приходится выбирать. Да и моя половина теперь тут. Этим летом вот затеяли стройку, проводим удобства в свой частный дом. Юля мне так строго сказала: «Пока унитаз, душ не сделаешь, детей тебе не рожу!»

 

Местечко с характером

Мы беседуем с Денисом в его мастерской, что расположилась на чердаке двенадцатиэтажки. Пока едем в лифте, рассматриваю граффити в кабинке – напластования творчества не одного поколения самодеятельных дворовых художников — «в лучших традициях» разбитного ньюйоркского метро. Среди этого пёстрого перемеса глаз выхватывает строгое недремлющее око на стене кабинки… Но вот мы и на месте. С балкона открывается космический вид на город-труженик. Магнитка пыхтит трубами, льёт металл и кажется, что раскалённый диск летнего солнца тоже без устали работает на эти грандиозные адские топки. И только небо и голуби – пернатые друзья художника – разделяют величие момента, а внизу суетливо тренькают машины, стучат трамваи, бегут человечки-муравьи…

 

— Эта мастерская досталась мне от Александра Аркадьевича, — рассказывает её хозяин. – До этого здесь трудились и даже жили наши замечательные художники: Лена Старикова, наш преподаватель, с мужем, Василиса Викторовна Портнова, Олег Степанович Базылев. После Базылева мастерская горела, её поджигали – в лихие 90-е сюда на чердак могли пробраться и наркоманы, и грабители. Александр Аркадьевич тут менял проводку, мы с ним белили потолки. А помогали нам Денис Брусинов из Куртамыша и Андрей Нохрин, которые учились на год старше меня. Мы все выпускники Куртамышского педучилища: я в 1997 году поступал, ребята – в 96-ом. Потом все тут оказались. Мастерскую художники передавали друг другу, как переходящий кубок, потому что якобы тут тяжёлая энергетика, работать никто долго не мог. А мне хорошо.

 

— А вот иконы у вас стоят…

 

— Это Дарья, моя заступница. Когда я жил в Куртамыше, снимал комнату у одной православной бабушки-целительницы. Однажды она услышала, что я разговариваю во сне, весь нервный какой-то. Начала настаивать на том, чтобы крестился. Я давай противиться. Тогда она включила «административный ресурс»: уходи из квартиры и всё тут! В общем, пришлось покреститься. Мой заступник – это святой Дионисий, но в куртамышской церкви иконы Дионисия на ту пору не оказалось. Ближайшая после него была Дарья. Так и живёт святая уже много лет в моей мастерской, оберегает меня.

 

У Дениса Николаевича в мастерской можно откопать любопытные вещицы: подвешенный над диваном игрушечный самолётик от прежних хозяев, большой фотопортрет Владимира Высоцкого, кадки с цветами, подаренными невестой, тюбетейки – атрибуты богемности… На стене у балкона – настоящий перекрёсток творческих артерий: напутствия и росчерки художников и друзей из разных городов. «Дорогому земляку с пожеланием душевного тепла…» — надо оставить свой след в этой Альтаире автографов…

 

— Недавно начал коллекционировать графику своих друзей. Вова Горбунов и Алексей Барсуков из Миасса подарили свои работы – это печать на камне, литография. Ну а всё остальное здесь моё.

 

Под потолок, возвышающийся на высоте 4,5 метров, уходят картины и этюды художника. На разобранном этюднике стоит его учебная работа — портрет, выполненный ещё в реалистической манере на третьем курсе. В углу — несколько «исторических» палитр, оставленных как память со студенческих времён.

 

— Сейчас я перешёл к формальным вещам, — говорит Денис. — Я считаю, что художник не должен стоять на месте, нужно пробовать, искать новые пути. Работы мои, в основном, — мастихином, кистью — меньше. Стал экспериментировать: делаю подмалёвок темперой, закладывая основные локальные цвета, а потом прохожусь маслом. Темпера сама же порошкообразная и матовая, масло проникает в слой и даёт тёмную окантовочку и пятна.

 

— Вот, смотри, — показывает художник холст, — это темпера просвечивает. У меня такая сейчас проблема – надо это каким-то лаком закрепить, но я боюсь, что если начну лаком брызгать, темпера его впитает и потемнеет. Вот, хожу со всеми советуюсь.

 

— А это что у вас за живопись на дверях? – интересуюсь я, указывая на огромный болт, кривенько нарисованный на фоне граней прямоугольника.

 

— Пускал тут одного художника-авангардиста, поэта, футуриста, разгильдяя и моего студента. Защищался у меня несколько лет назад, Руслан, — улыбается педагог. — Нарисовал тут мне своё видение жизни. Я уже отлупил его за это.

 

Посвистывает чайник, Денис Николаевич хлопочет, расставляет чашки на черновики своей кандидатской диссертации, развязывает кулёк с печеньем.

 

— Ты давай клади сахар в чай, не стесняйся! — предлагает он.

 

— Спасибо, я без сахара.

 

— Думаешь, если я бюджетник, я девушку сахаром угостить не могу? Накладывай, накладывай побольше!

 

Ехал батя с сенокоса…

За разговором узнаю, что наш земляк активно готовится к персональной выставке, которую запланировал на 2015 год в Магнитогорской картинной галерее.

 

— Прочитал в газете на майских праздниках, когда приезжал в Ягодное, что ваш курганский художник Андрей Садов в следующем году тоже хочет сделать выставку. Я порадовался, подумал: «Какое совпадение!» Всё хочу ему написать.

 

— Что на вашей выставке будет?

 

— Погоди, я ещё сам не знаю, в отличие от Андрея, у которого уже есть чёткое видение. Хочу сделать побольше свежих работ. Каждое лето езжу в Ягодное, помогаю родителям, у них большое хозяйство. Пишу этюды родной природы, разрабатываю композиции. Получился целый цикл «Покосы». Эти холсты – доказательство того, что я работал для себя, не для продажи.

 

Денис бережно перебирает стоящие доски, вынимает одну из них и говорит:

 

— Премьера картины, демонстрируется первому зрителю моих «сенокосов». Работа называется «Ехал батя с сенокоса», выполненная в достаточно условном ключе. А вот другая — «Как мой батя работал, а лесные жители радовались»…

 

Повеяло какой-то детской непосредственностью, свежестью, радостно защемило в груди от воспоминаний о родных местах.  Вот она, настоящая Россия – провинциальная, патриархальная, поэтичная!

 

 

Ксения Фёдорова, фото автора