Почему погибло немое кино?

(О встрече в рамках Молодежного образовательного проекта «ТЕАТР+» в РАМТе)

 

Актерам немого кино жилось намного легче, чем их коллегам из театра: не было нужны тратить время на постановку голоса, тренировку речевого аппарата, заучивание правильных ударений в тексте. Однако эпоха бессловесного кинематографа просуществовала совсем недолго: звучащая речь просочилась и на съемочную площадку. Сейчас актера совершенно невозможно представить без голоса, поэтому очередная встреча образовательного проекта «Театр+» в Российском академическом Молодежном театре была посвящена голосу в актерской профессии.

 

30 ноября в Черной комнате РАМТа люди не находили себе места. И дело далеко не в массовой тревоге. Просто встреча «Голос, я тебя знаю!» оказалась особенно привлекательной для участников проекта «Театр+». Зал был полон благодаря интересным гостям встречи, такими, как заведующая кафедры сценической речи ГИТИСа Ирина Промтова, доцент кафедры сценической речи Людмила Гарница, режиссер-постановщик радиоспектакля «Человек со стороны» Александр Баркар, а также артисты РАМТа Юрий Григорьев, Александр Пахомов и Прохор Чеховской. Живой тон встрече задали ведущие Ольга Бигильдинская и Николай Азовцев, которые в течение двух часов расспрашивали гостей о том, как работают с голосом в театральных училищах, какие возможности голоса существуют в актерском ремесле и в чем специфика «голосовой» работы.

 

Художественный руководитель РАМТа, Алексей Бородин, открывая встречу, заметил, что речь – это хлеб артиста. Можно научиться пластике, мимике, жестам, но смерть для актера, если он издевается над ушами своих зрителей.

 

О том, какие бывают дефекты речи, рассказали Ирина Промтова и Людмила Гарница. «Работая в приемной комиссии, я иногда пишу «особое мнение», что такой-то студент не может быть артистом из-за дефектов речи, – рассказывает Людмила Гарница. — Но есть настолько одаренные студенты, настолько яркие индивидуальности, что говор, дефектные звуки, сдвинутую челюсть перестают замечать. Один из таких студентов уже на последнем курсе подошел ко мне с просьбой исправить его звуки. Я ему сказала, что такое можно исправлять лет в 10 — ломать челюсть, а сейчас уже живи так». «Жить так» можно весьма успешно: Ирина Промтова вспомнила Алису Френдлих, Сергея Юрского, Станиславая Садальского, у которых тоже были «не все звуки», но при этом они состоялись в актерской профессии. Немаловажным в овладении голосом педагоги назвали речевой слух (когда слышишь ошибки и дефекты в своей речи) и знание норм русского языка. «Мы террором занимаемся, заставляя студентов учить огромные списки фонетических норм. Потом уже студенты сами на улице слышат, кто и что неправильно говорит», — замечает Ирина Промтова.

 

Преподаватели ГИТИСа развенчали понятие «постановки голоса». На самом деле, в театральном училище перед актерами не ставят задачу развить индивидуальный голос, такой, какого больше ни у кого нет. Необходимо найти центр своего голоса, определить его возможности и сделать голос профессиональным, выносливым. Под центром голоса понимается оптимальная высота звучания – именно по ней определяется и голосовой диапазон артиста. «Мы создаем не уникальные голоса, мы работаем с тем, что дала природа. Иногда голос сиповатый, глуховатый, небольшой по диапазону. Наша задача – научить актера использовать свой голос по максимуму. Например, у Качалова был уникальный голос: две октавы – 24 полутона, но главное, что он в своей игре задействовал все эти 24 полутона», — делится Ирина Промтова.

Актер РАМТа Прохор Чеховской привел примеры из своей практики, как максимально задействовать возможности своего голоса в работе. Гости встречи узнали, что на озвучке Марка Цукерберга в фильме «Социальные сети» Прохору пришлось не только подбирать интонацию к своему герою, но и копировать манеру говорить актера, исполнявшего главную роль. Работа Прохора над озвучиванием этого фильма можно назвать по-настоящему комфортной – его можно было посмотреть заранее, «примерить» на себя внутреннюю пластику персонажа, услышать специфику речи своего героя. Но не всегда у артистов, озвучивающих зарубежное кино, есть возможность даже видеть того, кто впоследствии будет говорить твоим голосом: «Обычно ты приходишь в студию – перед тобой пюпитр, текст, микрофон, наушники и экран с фильмом. Но иногда борьба с пиратством напрямую мешает озвучивать кино: на экране темнота, и только когда твой персонаж говорит, в небольшом кружочке, как будто высвеченным лучиком света, на экране появляется его рот. И совершенно невозможно понять, как герой реагирует на происходящее, – рассказал Прохор. – Еще забавнее в таких условиях писать «гургур». «Гургур» – это общие массовые шумы, реакции, когда в кадре толпа, дискотека, ресторан. Ты не очень различаешь, что они говорят, но общая атмосфера создается. На озвучке последнего «Индианы Джонса» невозможно было «гургурить», потому что по маленьким квадратикам на экране, которые нам разрешали увидеть, никто не мог угадать, кто и как в толпе реагирует на наезжающую на людей машину».

Работа актера на озвучке осложняется еще и требованиями режиссера. Так, Александр Баркар, поставивший вместе с актерами РАМТа радиоспектакль «Человек со стороны», признает, что иногда хочется «порежиссировать»: «После нашей работы над спектаклем я даже микс сделал из записей речи актеров между дублями. «Я понял, я понял, хорошо, как скажете, да, конечно» — вот что чаще всего звучало». Однако актер Александр Пахомов убедил присутствующих, что тирания режиссера – вещь чаще всего надуманная: «Меня старшие коллеги научили доверять режиссеру. Нужно, конечно, понять, что режиссер – толковый человек, профессионал, и потом уже прислушиваться к нему. Так, на записи радиоверсии спектакля «Таня», я хотел сказать все, как на сцене. Не зазвучало. И только после совета режиссера Пономарева все получилось».

 

В финале встречи актер Юрий Григорьев рассказал еще об одном направлении речевой деятельности актера – запись аудиокниг. Выросший на радиоспектаклях, Юрий Герасимович считает, что книгу нужно проживать при чтении. Это помогает «не замылить» ухо слушателя, да и самого актера обогащает. «Сейчас у меня больше 20 записанных книг, и это счастье, когда ты чувствуешь, как ты становишься лучше, потому что пропускаешься книгу через себя. Были даже сцены, которые я не мог несколько раз прочитать. Читал со слезами, а потом уже записывал», — признается Григорьев. Интересно, что Юрий Герасимович предпочитает не читать книги перед записью, чтобы восприятие текста было свежим, и сразу складывался свой, особый напев чтения.

 

После двух часов интересных рассказов гостей о голосе актера, и представить невозможно, как вообще сосуществовало немое кино, ведь голос в театральном искусстве – это основа всего! На сцене голос актера дополняет картинку, в озвучке – передает содержание фильма, в радиоспектаклях и аудиокнигах – будоражит наше воображение, развивает фантазию. Даже беседа «Голос, я тебя знаю!» получилась оживленной и динамичной именно из-за выбранной темы. Ирина Промтова в финале встречи пожаловалась, что организаторы выбрали неправильное время: «В зале настолько была заметна размена чувств и эмоций: мы рассказывали, зрители прекрасно слушали, что, если бы время встречи было назначено на утро, мы бы сидели с вами в этой комнате до сих пор — так неисчерпаема тема нашей встречи».

 

 

Татьяна Попадьева

Фотографии взяты с http://pro-ramt.livejournal.com/