Вихревое кольцо

Виктор Широков

 
 
Случалось ли нам вглядываться в старинные филианты, перелистывать давние издания отечественных сказок, вглядываться в диковинный шрифт, причудливые виньетки и фантастические иллюстрации?
Если случалось, тогда вы поймете мои ощущения от новой книги стихов В. Бояринова, в оформлении которой использованы рисунки замечательного pусского художника Ивана Билибина.
Автор, словно предугадывая читательское отношение, заранее задался следующими вопросами в стихотворении «Земное ремесло»:
 
Случалось вам осеннею порою
Войти в туман промозглый и сырой,
Войти и заплутать бесповоротно;
Случалось вам почувствовать на миг,
Как глохнет эхо и немеет крик,
Молочной мглой окутанные плотно?
Когда за дуновеньем ветерка,
Подхваченные силою небесной,
Туманы обернуться в облака, —
Случалось вам опомниться над бездной,
Застыть в одном-единственном шагу
На срезанном обрывом берегу?
 
Мир русской сказки, мир русской мифологии иногда чем-то схожий с мирами недавно ушедшего Юрия Кузнецова, обступает с первых же страниц сборника. Поэт зорко вглядывается в прошлое отчизны, разыскивает свои семейные и литературные корни, постоянно помня, что он в ответе за Божий дар. за который ответ-то придется держать на небе; он не менее пристально всматривается в будущее, записывая возникающие пророчества, а главное живет яростно и беспокойно, живет за всех павших в боях за святую Русь, утверждая: «В старой сказке Нет развязки, До поры, пока я жив!»
Поэзия В. Боарииова не дидактична, хотя нередко и назидательна, она не повествовательна, хотя зачастую сюжетна. Лирические сюжеты мнногих стихотворений и маленьких поэм динамичны и песенны. Даже при некоей переимчивости («Калым, или Сказание о Фатехе, о семи тестях и бесподобнейшем чуде» явно восходит к кедринскому «Фердуси») автор всегда находит точные собственные слова, обживая чужую интонацию, чтобы по-новому жило старое предание, «Говоря порой о многом В переводе с того света».
В стихах В. Бояринова привлекают энтузиазм, удаль, опьяненность «своею вольной волей», красочность родных пейзажей, трепетное отношение к любимой, отеческая забота о дочери.
Его волнует радость каждого дня, он готов сражаться и отстаивать свою доставшуюся от пращуров веру, и, может быть, самое главное для него все-таки то, что
 
Не ради нас — грядущей жизни ради
Напишут дети в синие тетради,
В усердии дыханья затая,
Они напишут: «Родина моя…»
И суть не в том — кто выведет ровнее,
А чтобы слов тех не было роднее.
 
И с этим нельзя не согласиться. А потом еще долго-долго вчитываться в словесные узоры современного песнопевца и сказочника.