Я много читал, что Советский Союз держался на страхе, что при Сталине все тряслись, не спали по ночам, ждали ареста.
При Советской власти я прожил сорок два года и ни разу не только сам не испытывал страх. Но и не встречал людей, которые бы чего-то боялись. Но однажды столкнулся, увидел своими глазами, что такое страх. Было при этом нас несколько человек, в том числе и моя Таня. Наша литературная группа писателей-реалистов «Группа – 17» собралась в Париж на книжную ярмарку. Там был Год России. Я узнал номер телефона знаменитой парижской Тургеневской библиотеки и договорился, что мы несколько русских писателей привезем им и подарим свои книги.
И вот мы в Париже. Выбрали время, приехали в Тургеневскую библиотеку со своими книгами и томами других русских писателей, привели нас к директору. При разговоре присутствовала ещё одна сотрудница. Вот тут-то я и встретился с человеческим страхом, с жутким страхом. Он был не только в глазах и дрожащем голосе этих двух пожилых сотрудниц Тургеневской библиотеки, но, кажется, пронизывал их полностью, парализовывал, как будто перед ними были демоны, а не русские писатели. Это было так очевидно, что мы растерялись, не знали что делать, не понимали, что происходит, чего так боятся сотрудницы. Мы постарались поскорее свернуть разговор, подарили книги и, потрясённые увиденным, вышли на улицу, на свежий воздух.
Стали обсуждать, отчего так страх парализовал их. Решили, что они боялись гнева начальства из-за встречи с русскими писателями, боялись, что их выгонять, и они потеряют работу.
До сих пор не могу забыть этот жуткий человеческий страх в глазах, в голосе, в парализованном теле парижских библиотекарш!